Ж-О-П-А

=================
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Ж.О.П.А.
Жизнь Одиноко Путешествующих Авантюристов
==========================================
***
День первый.
***
Ты поедешь со мной?
Глеб кивнул, хмурясь по своему обыкновению.
Да, вдвоем веселее! - попробовал отшутиться Шур, но как-то не особо удачно. Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар. Глеб был одет во всё черное, от белья до рубашки, джинс и летних туфель в дырочку.
Вот твои права. Правильно, тебе лучше не знать, как я их получил обратно.
Они мне НЕ НАСТОЛЬКО были нужны. Спасибо.
Шур выжидающе посмотрел на него: скажет или не скажет? Но Глеб не сказал. А, черт, наверное, правильно. <наш продажный прокурор умел есть из всех тарелок сразу; конечно, он оприходовал обоих, тут и в Таз глядеть не надо, и уже неважно, чем он шантажировал конкретно Глеба>
Бензина нет. Мы из гаража не выедем.
Я предусмотрел, - похлопал по канистре, - а не поджечь ли нам это гнездо порока на прощанье?
СЖЕЧЬ КАПИЩЕ!))
Не надо. Проблем не оберешься.
Да я не всерьез.
Конечно, машина сходу не завелась, и они проторчали в гараже еще полдня. Глеб скурил пачку сигарет, сгонял за продуктами в дорогу, четыре раза поссал и добрых три часа поспал. Наконец, поломка устранена, и туристы тронулись в путь, сверяясь с 'атласом автодорог России'.
Глеб никогда не был зарубежом. Он не выезжал даже дальше Лисьего Носа. И карту последний раз видел не то в техникуме, не то в армии.
Атлас у героев потрепанный, устаревший и неполный, так что после поворота на Кыевское шоссе, друзья ехали по указателям. Молохов не подпускал Глеба садиться за руль. Верил, что некое кармическое проклятье немедля обрушиться на их авто. Или ежика переедут, или мотор заглохнет посреди внезапно образовавшихся вместо шоссе картофельных полей. Гнал на трассе под сто двадцать. Хорошо, что ни лесовоза, ни лосей им не повстречалось.
У Глеба вскрылась морская болезнь, и его лицо, и без того не особо здорово выглядевшее, стало уже изжелта-зеленым. Когда в нем не осталось уже ни черной желчи, ни слюны, они добрались до цывильной бензозаправки с аптечным киоском. Глеб закинулся колесами, запив это дело 'виски' из фляжки, и остаток пути до границы счастливо проспал.
На украинской таможне их промариновали часов пять с лишком. Взвешивали, прогоняли через рентген и металлодетектор, задавали дотошно вопросы о ввозимых предметах. Ушли куда-то с красивым, девственно-чистым, новеньким, пахнущим типографией и полиэтиленом загранпаспортом Глеба... Но ничего не найдя, пропустили наконец. Шуряйке даже обидно стало, что его, почти безымянного героя войны, бывшего здесь не далее месяца назад, ни о чем не спросили. Наклеили бирку 'транзит' и махнули, езжайте!
Заночуем в гостинице? В России дороги - беда национального масштаба, а тут вообще одно воспоминание. Еще на мине подорвемся впотьмах.
Глеб, в плену у вечной меланхолии, только пожал плечами и сплюнул. Видно, он готовился упорно вести машину 'по путям-дорогам фронтовым', клюя носом, пытаясь что-то этим доказать себе или Молохову?
Оглянись. Тут как после бомбежки Хиросимы. Где ты найдешь гостиницу? Я бы не удивился, если бы нас определили хотя бы в курятник или погреб.
Еще скажешь - в баню!
Тем не менее, гостиница нашлась. Правда, это была на самом деле бывшая районная больница, с позапрошлой зимы отключенная от электроэнергии. Их номер был 329, на третьем этаже. Лифт не работал. Лестница была страшно крутая, винтовая и без перил. На рецепции внизу, в грудах битого стекла и известки, сыпавшейся с потолка, сидели двое пьяненьких безногих инвалида в полувоенной форме без опознавательных знаков. Второй этаж полностью закрыт, туда осенью было несколько прямых попаданий, а на третьем, говорят, ничего, жить можно.
Глеб впечатлился реалиями быта. Он поднимался в номер, засунув руки подмышки и не замечая, как неприятно-громко скрипит зубами. Шур даже цыкнул на него, чтоб перестал. Но Глеб рассеянно повел головой и продолжал сжимать до боли челюсти. За державу, ять, обидно.
Говоришь, ты ездил сюда, и друг твой тот здесь погиб?.. Ну, который тебе дом оставил?..
У Глеба всё так: год соображает - а потом вдруг осенит, здрасьте, головоломка сложилась!
И Ксандр здесь был, и Виктор?..
И опять тянет резину, молчит. Шуряйка уже начал привыкать к этой его манере - держаться немного на расстоянии, обрывать речь на половине фразы. Глеб говорил как бы сам с собой, додумывал ответы и решения где-то внутри. Шур и себя ловил на том, что отражает в общении с ним эти его особенности, становится задумчив и немногословен, реже улыбается. КАК ЭТО БЕСИТ.

Окно забито фанерой. Койки-раскладушки, продавленые и ржавые, заправленные шерстяными одеялами. Хорошо, им выдали с собой фонарик, подушки и серое белье со штампами больницы.
Э... А где у них удобства?
Спросить было не у кого. На весь этаж - они единственные жильцы. На этаже ничего напоминающего уборную не обнаружилось.
Сходи вниз - наверняка, тебе предложат стальную утку, как больному.
Мне не по себе. Не хватало убиться на лестнице. Пошли вместе
Сторожа охотно показали, где спрятан туалет. Резво попрыгали на костылях по какому-то подземному лабиринту, где петляли и разветвлялись коридоры и коротенькие лестницы в три-пять ступеней неожиданно появлялись под ногами. Впрочем, можно было ориентироваться по запаху. Шибало в нос так, что в глазах щипало.
В другой раз добегу до кустов.
Не добежишь. Заминировано.)
Воды в кранах тоже не было. Здесь же когда-то были душевые. И, как почему-то, поддавшись настроению, решил Молохов - морг.
В эту ночь спали раздельно. Хотя, какой уж сон? Душно, летают комары. Шур зажал в кулаке подаренную Ксандром на дорожку драгоценную ампулу с заменителем крови, прислушиваясь к шорохам, глотая слюну, выжидая, чтобы уснул Глеб. А потом еще воспоминания одолели, хоть плачь, хоть режь.
Глеб всё вертелся на скрипучей раскладушке, не находя верную точку, и пихал каменное одеяло под голову, чтоб, значит, выше лежать. Может, за длинную дорогу выспался.
Слышь... Шур...
У?
За что это людям такое горе?
А я почем знаю.
И ничего нельзя поделать?
Представь, что они - это ты да я. Им на башку ..., а они низко кланяются. Вот и весь сказ.
В Европе лучше?
Стреляют пореже. Увидишь. Спи.
Еще прислушался. Улучив момент, отломил стеклянный носик. О, сладкий миг! Мгновение, остановись! Не наврать себе: это не исцеление. Да, приглушил жажду. Дней на десять, может, эффект растянется. А после?.. 'Куда как страшно нам с тобой, товарищ большеротый мой...' - вспыхнули звездопадом, россыпью искр иные дни и ночи, проведенные подле других, потерянных навсегда. И на кой он едет теперь в Румынию?

***
День второй.
***
Провалялись до полудня. Шуряйка здраво рассудил, что, раз они едут на дачу на целое лето, то не играет важной роли, доползут они до домика в горах седьмого числа или десятого. Как бэ шею не свернуть по таким дорогам.
Теперь за руль сел Глеб, потому что документы на машину всё-таки были оформлены на его имя. На водительском сидении его, кстати, не укачивало. И он благоразумнo надел очки.
Болтай что-нибудь, чтобы я не уснул.
Мне в дорогу три диска с музыкой дали и гуголкарту напечатали с оптимальным маршрутом.
Блок-посты помнишь где?
Ты чё, где мы их оставили, они по-твоему и стоят, нас дожидаясь? Пфрр.
Кресло было поломано в аварии, а украинские таможенники довершили начатое, так что оно ни на чем не держалось, и Шурику приходилось привставать и высовываться в окно, чтоб оглядеть пейзаж и правильно сориентироваться. Прямо гонщик и второй пилот.
О! Ну-ка, пристраивайся в хвост вон той колонны. Это ОБСЕ, и есть шанс, что нас бомбить не станут.
Шур рассказал множество баек. Как отдыхал в Крыму, как познакомился с Бэзилом, и как они потом ездили в Милан, где тот сломал-таки ногу. Глеб слушал флегматично, как всегда, но, видно, ему не давал покоя какой-то вопрос. И, укладываясь спать на диван "Юность" в маленькой комнатке, снятой в городке неподалеку от Ужгорода, спросил, что его мучало:
А как там, в Евросоюзе, занимаясь с тобой этим, мы никакой закон не нарушим?
В каждой стране там свои законы. Чем западнее, тем лояльнее. Но, я думаю, если мы публично не будем оголять интимные части тела и любиться в парке на скамейке, нас никто не привлечет.
И тишина. Где-то брехают собаки, горланят петухи, ржут кони. Село.
Глеб к нему даже не прикоснулся. Боялся, что ли, нарушить сон хозяйки? Или попросту вымотался в дороге.
Посреди ночи хозяйке, немолодой, но очень деловитой хохлушке, что-то почудилось. И это не смотря на то, что они еще с вечера, как приехали, замаскировали тачку валежником в овраге (она боялась из-за российских номеров).
***
День третий.
***
Проходили румынскую таможню с муками, десятикратно превышающими всё, пережитое ими в пути.
Я думаю, если бы они заподозрили, что мои ботинки из крокодиловой кожи, они бы меня разули.
Румынские погранцы с немецкими овчарками обыскали машину.
Я чувствую себя Остапом Бендером.
Они забрали блок сигарет, початую флягу 'виски', шмат вареной колбасы. Подозрительно понюхали все лекарства, изъяли самое невинное и в то же время нужное в путешествии - спрей-асептик-анестетик, три в одном, с ледокаинчиком. Ну, наверное, они по-своему были правы. Всё это произошло исключительно оттого, что Глеб и Шур не заполнили ни одной декларации о ввозимых на территорию ЕС веществах. Потому что не понимали, чего от них хотят. Их спрашивали трижды, на немецком, английском и французском (виза Шура была венгерской, а Глебу почему-то друзья решили оформить польскую).
На все вопросы Молохов улыбался и отвечал "да", а когда видел страдальческое, собачье выражение лиц таможенников, улыбался еще шире и говорил "мульцумеск мульц" (="премного благодарен" ;_; всеобщий лицеладонь).
Убив на наших товарищей некоторое время, их стали игнорировать и вежливо посылать подальше. Мои персы рисковали повторить подвиг Эдуарда Сноудана...
Глеб, попытавшись купить кофе в автомате, был наказан Господом, и его банкнота в сто евро была зажёвана. Он хотел так разменять денежку, чтобы попасть в платный туалет. Но неээт... Он даже пнул тупую железяку, а такая вспышка гнева ему не свойственна.
Как ты раньше-то тут проскакивал?
А я раньше никогда один сюда не мотался. Меня брали за белы рученьки и везли.
Что, с мешком на голове?
Нет, но я как-то во все тонкости не вникал. Вообще мы самолетами летали.
Я думаю, они хотят взятки.
Это тебе говорит жизненный опыт?
Отдай им свой хронометр.
Да я лучше застрелюсь.
Тут их выручил пожилой белоголовый молдаванин, превосходно знающий русскую речь и местные особенности пересечения границы. Он объяснил им то, что орлы в беретах поленились довести до ума туристов хотя бы посредством гугол-транслятора-укуси-подошва-копать.
Мужик объяснил, отчего заартачились  ребята при погонах. Причин было несколько.
Да, у Глеба все документы были в порядке, и на машину сделана грин-карта, но румыны не хотели пропускать, потому что беспокоились об их жизнях. Они считали, что тормозные колодки значительно изношены, и ехать так дальше, по горам, смертельно опасно. То есть, они бы пропустили людей, но не их транспорт. А пересекать границу пешком запрещено.
А что с машиной делать?
Оставить на штраф-стоянке, на украинской стороне.
Она же платная? А сколько у нас останется на жизнь? Бензин в багаже они тоже посчитали и лапу наложили.
Дилемма. На машине нельзя, без машины тоже.
Да, и насколько вы едете, и куда, и с какой целью?
Скажи им, к друзьям, могилу друга посетить, хочу провести лето в экологически чистом краю Владясы Морулуй. Вот адрес.
Нет, ну на сколько? По туристической визе тридцать дней дается и пять, чтобы зарегистрироваться, где будете проживать. Придется ездить каждый месяц в Бухарест, продлевать визу. И в Венгрию, раз у вас венгерский шенген.
Это я понял. А у вас, папаша, таких проблем с прохождением границы не бывает?
Если бы вы поехали не через этот образцово-показательный, а на 11 километров южнее, то вы бы уже ехали, куда вам надо.
Глеб отвел Шура в сторонку посекретничать на ушко.
Зря я что ли под Витьку ложился?..
Я понимаю твою злость, - тоном психотерапевта прошептал Молохов, <сам через это прошел. Душераздирающая история Джима и Джилл>. - Тем более, что машина не стОит суммы, которую просят за постой. <ты постОоОой, постоОоОой, красавица мояааа, дай мне наглядеться, радость, наааааа тебяаааааа!>
Попроси у них какой-нибудь бланк, я подпишу, что беру все риски на себя, ты нас на тросе дотянешь до ближайшего автосервиса, а там уж мы как-нибудь разберемся. Мужик, мы заплатим, если чё.
Египетские боги! Ты чертов гений!
За десять минут разобрались с той бедой, на которую потратили ночь.



***
день четвертый
***
Кошмар наяву: горный серпантин после дождя в туман.)
на кресте повязан красный шарф ДИНАМОВЦА.

На лысой резине по скользкой петляющей дороге, под уклон, вниз с горы, в туман, при ненадежных тормозах, - о, чОрт!! Страху натерпелись, чего греха таить. Пожалели, что трезвые.) По крыше и бокам авто то и дело бам! бам! барабанили мелкие камешки. Два раза ехали по свежесошедшим небольшим оползням, под колесами хрустели и шуршали ветки выдернутых из земли кустарников. И проклинали, и благославляли свою потасканную 'хонду'. Потому что она, явно не предназначенная разрабами для таких экстремальных покатушек, при низком клиренсе, царапая днищем по ухабам, чихала, отказывалась заводиться, но ползла, как упрямая ахиллесова черепашка.
Знаешь, я с тобою согласен, что без моей машины мы бы пропали. Трещит, но едет.
Шур кивнул. Они как раз застряли в спускавшемся с пастбища овечьем стаде. Молохов улыбался и жмурился на солнце, хотя и был в черных очках. На повторе тихо играл какой-то диско-поп 80-ых. Ему было смешно. Он вдруг подумал, что если бы ему с Глебом предложили создать группу, то ничего более подходящего, чем ДУЭТ ОДИНОКИЕ ПУТНИКИ не могло бы стать лучшим названием.
Ты петь умеешь? - спросил он Глеба.
Как все. Три аккорда на гитаре, если пью в хорошей компании.
Давно не пел?
На прошлой неделе. Тебя не было, мы с Мурзиком шашлык жарили.
<Мурзик=Серж Муртазин>
Шуряйка ловил свою отпавшую челюсть. Хотя само по себе событие рядовое. Что тут такого? Весна. Людям охота пикника, слиться с природой.
Что твоё любимое?
"КИНО" и "ГрОб".
Б..! Русопятый питерский рокер!

Вокруг громко блеяли овцы и невозможно было продолжать разговор. Да и то, - пустое. Глеб хлопал по рулю ладонями, выстукивая ритм вызванной в памяти мелодии. Наверняка, про пачку сигарет...
Шур взял в руки тоненькую старую книжечку. Он нашел, наконец, время неспешно познакомиться с русской классикой, от которой в школе воротил нос. Да, прикиньте, Александр Молохов, сидя в серой 'хонде' посреди отары овец, в сердце древней карпатской земли, читал ВИШНЕВЫЙ САД.



Опять нас обгоняет та красная машина...
Она зеленая.
Нет, красная.
Какого цвета моя футболка?
Красная.
А куртка?
Э, красная?..
Зрение Глеба таково, что он черное и серое видит синим, коричневое - зеленым, а зеленое - красным. Сдвиг по фазе? Может, его в Чеченскую войну не ранило, но серьезно кантузило? Дальтонизм - это когда не видишь красного. У Глеба другое нарушение цветового восприятия. В Румынии таким всё равно не выдают водительские права.) Как он много лет был водителем грузового такси в России - вот вопрос.


После второй бутылки сэкырики хозяина понесло. Лишь бы он не начал читать Овидия, утверждая, что тот - первый румынский поэт...
Проснусь, а во всю грудь под тельняшкой свежая наколка латиницей КАМАZ.
Вы болгары?
Мы русские.
Как?! Только познакомились, а вы сходу угрожаете??


Ты почему ничего не ешь?
У меня спортивное питание, сбалансированное, белковая эмульсия. И да, когда ты не видишь, я трескаю пышки с ромом.
В морду током?
Не переключай! Это же группа моей молодости!
А тебе, что, СОРОК?!
Да, я старый и вредный.
Тебе на вид столько не дашь.
Дашь - не дашь... У тебя с Витей первый раз, что ли, было? Ну, когда ты подставился...
Нет.
А мне позволишь?.. Я могу нежненько.
Нет.
Шур смотрел на него, смотрел в него, как смотрят в темноту ночи, в подвал или пещеру. Что там, в глубине? Внутри него вздымалась большая соленая волна и головокружительно медленно опадала. Он подвигал кадыком, что-то сухое не лезло в глотку. Блин. С кем другим это заявление, может, и послужило бы поводом для скандала/развода. Хорошо, что Глеб - толстокожий носорог. Хорошо иметь при себе человека, который промолчит, если ляпнешь бестактность. Еще одна волна воспоминаний перемахнула через голову Молохова, как через рыболовецкий траулер в шторм, но не задела. Вещи вокруг нас таковы, какими мы сами их видим. Мы делаем их важными. Вот, например, Григорашек всегда был для него идеальным кавалером, любимым наперсником, вот человек, который ни к чему не принуждал и на всё был согласен. Всегда насмешит, развлечет, растолкает, поднимет из праха. Но ведь только сейчас, стыдно сказать, до Шура дошло, что, полагаю, он с ним ни разу за всё годы дружбы не потолковал всерьез, и за этим праздничным фасадом еще неизвестно, что скрывалось. И это вот то, что Гриц - он весь снаружи - была его зеркальная броня. А теперь уж не вернешься, не спросишь.
И он недавно - браво! ну что за разнузданная смелость! - подсмотрел в Волшебный Таз некоторые моменты интимной жизни лиц Бэзила Хальварда, позднего, развенчанного Чернокнижника и Никки/Вики. И, как всегда, это был еще большой вопрос, кто с кем оказался в бОльшем выигрыше. И кому обиднее.) Сейчас их взаимодействие с Глебом напоминало по сочетанию негласно принимаемых за 'норму' практик его сожительство с художником. За исключением того, что следовало исключить, sic! ;) Что для одного - чудненько трахнулись, для другого страшенный ахтунг. Глеб не гневлив и имеет смутные представления о том опыте и уровне Мастерства... Черт побери, нет, Глеб знает, что и как, что и так бывает, и этак, но это ж какими больными надо быть... Короче, при всех своих странностях и недостатках, на фоне Влада или Бэзила Глеб покажется сказочно милым типом. Я серьезно. С Женей, мир его праху, не сравниться, но да чего уж там...
Глеб отмалчивался и экономил слова не потому, что придавал им значение. Скорее, наоборот, слова были труха и ничего не весили. Поступки - другая опера. Но они либо делаются, либо нет. И если уж что-то творится, что-то свершилось, - слова ровно ничего не исправят. И это так. Произносить вслух очевидные вещи, зачем?
Витька - шальной урод. До чего умный, страааааасть.
Они уже минут двадцать стояли, съехав на обочину. В салоне стучал метрономом сигнал включенных красных габаритных огней. Синела ночь в горах. Окна запотели, и если опустить стекло в дверце, изо рта Глеба будет вырываться теплый пар.
Шур с уколом досады подумал про себя самого, что некстати в нем дало о себе знать неоконченное высшее. Мысленно он раздавал всем встреченным в дороге людям диагнозы. Не юноша, не старец, обычный такой, в-общем, средний человек, Глеб, по его мнению, страдал социальной, эмоциональной глухонемотой. Этой формулировкой Молохов страшно гордился. Да, мозг Глеба исправно принимал все сигналы окружающего мира, анализировал данные, но еле-еле, очень слабо и с опозданием посылал ответ вовне. На лице у Глеба вечно - недовольная мина. Суровый интраверт, не лезущий со своим уставом по чужим монастырям, но и свой окруживший рвом с водой, стенами и колючей проволокой.
Он хотел, чтобы его жалели, и для этого неосознанно подстраивал несчастные случаи и хронически, тяжело болел. Зато он не кипятился из-за пустяков, не орал, как псих, не крыл десятиэтажным матом и не воспитывал побоями. Гы.
Они молчали. Мотор работал вхолостую. Глеб курил, откинув голову назад. Тонкие мягкие черные волосы, небольшая проплешина на затылке. Молчит, прикрыв глаза рукой, хотя итак едва светит жОлтая лампочка, акамулятор садится. В чем же его психическое расстройство? Он видит - и не замечает - чувства других людей. Он на них не реагирует. Он всё понимает умом - но не сердцем. Никакой эмпатии. Бездонная черная яма. У кого-то сердце стальное, хрустальное, фарфоровое. У кого-то тряпичное, бумажное. Спаянное из медных проводов и конденсаторов. У кого-то сердце даже может быть живое, красное, горячее. У Глеба? Пустая КОРОБКА В ФОРМЕ СЕРДЦА?..))
А может, он как раз весь такой больной и невезучий оттого, что не может ретранслировать свои эмоции наружу?.. Вот он сидит слева и думает, что Шур губу закусил и на него злится, а сказать не знает как. А он злится вовсе не на него. Сам до конца не поймет, на кого или на что. Да и злится ли?.. На Витю? Но он же не насильник. Он лишь чертовски убедителен, плотояден. Ммм, он хорош. Нечестный? Да. Жадный? Да.
А в голове у Глеба меж тем вертятся три аксиомы: это нехорошо; это неприятно; а каким ты меня хочешь видеть? И, опять же, здоровым и счастливым Глеб уже не будет самим собой.
Глеб открыл щелочку, чтоб дым выветривался. Воздух был холодный и влажный. На востоке небо начинало зеленеть зазубренной над горными вершинами полосой. За вчерашний день они, можно сказать, успешно проехали Трансфыгэрашть, шоссе, заслуженно пользующееся дурной славой. Теперь их ждал небольшой отрезок пути, так, пологие холмы.


***
День пятый
***
Воспользовавшись паузой, Шуряйка вышел из машины, прикрыв Глеба вместо одеяла своей старенькой зеленой курткой. "Красная!.. Ну, ять, анекдот! Невротик..." Он пошел в лес, неглубоко, каким-то сверхъестественным чутьем нашел сразу, за чем отправился, - неглубокий водоем, наполняемый ключевой водой. Побриться-помыться. Ух, баньку бы сейчас!.. Как только отключился от всего внешнего, услышал голос Заможского. Так явственно, без искажений, будто он стоял в метрах четырех, за деревом.
Наконец-то! Пг'ивет пионег'ам.
И тебе не кашлять.
Пег'етг'ухнул, а?.. Витя тебя застг'ащал, так ты любовника в охапку и дёг'у, только пятки засвег'кали, только вас и видели.
Всё совсем не так...
Не возмущайся, я любя. В голову не бег'и! Уж такая игг'а. Я в Глебе увег'ен. Ског'ее камни заговог'ят, чем он. Ты его еще не обг'атил нечаянно в кг'овососа?
Я не ты.
Ммм. У меня на всё план, милый мой. У меня нечаянно не бывает.
Я не о том.
А! Кстати-таки-да!
Ксафа внезапно шварканулся на бережок. Он весь был как ожившая картинка модного журнала вековой давности: в синих замшевых туфлях, белоснежной рубашке, вечных своих серых брючках со штрипками и красным кантом по швам, в шелковом жилете цвета топлёного молока. Пиджак из коричневого велюра с цветочным рисунком. Галстук-бабочка. Монокля недоставало.
Я помогу твоей кг'учине. Угощайся.
На протянутые ладони Молохова, стоящего в мыле, по пояс в черной воде, ложились, виток за витком, петли-змеи упакованных наподобие пулеметной ленты ампул заменителя крови.
У меня, что, годовщина дня смерти, а я не знал? "Возблагодари своих вампиров"?..
Это Дженни с Юленькой от себя кусок отог'вали, говог'ят, ему нужнее.
Спасибо. Запас более чем достаточный. Положить некуда.
Это ж обыкновенная магия.
Ксафа взял обратно в руки черную ленту, поколдовал над ней секунду, и преобразил в классическую сумку-барсетку.
Voila! Не скажи, что мы о дг'узьях не заботимся. Мы наблюдаем. Бдим.
И что я ТЕБЕ за это должен, о, дивный посланец?
Пустяки. Чего бы ты сам хотел мне дать взамен?
Ксафа склонился вровень к его лицу, заглянул в глаза, провел пальчиком по безволосой груди.
Шу, ты отказываешь мне в великодушии?..
Ничуть. Когда ты сыт, со всех сторон удовлетворен, ты, как все мы, ищешь, кого бы накормить...
Я - вестник.
Посланец богов? "Я, жизни путь пройдя до половины..." Фрр.
Тебе же будет интег'есно узнать новости о Коле, об Андг'ейке?.. от бг'ата пг'ивет получить?
Если только гвоздем в глаз.
Напг'асно.
Пьет он?
Ты знаешь, лишнего себе не позволяет. За ум взялся. Влюбился. Честное слово.
В когооо?!
В Зинаиду Исмаиловну, кузину моего Мурзика.
Божечки! В ислам не переметнулся?
Нет пока.
Она молода, хороша собой? Дети есть?
У них г'азница в возг'асте десять лет, да, но кг'асота?.. Не знаю, ничего особенного. Да, двое детей: девочка пятнадцати лет, Эльмиг'а; мальчику шесть, зовут Ахмед.
Вах. А их отец?
А, пг'опащий человек.
Ксандр сел на камушек как Аленушка в сказке. Шур уже почти завершил гигиенические процедуры и выбрался на берег. Сел рядом, растирая мускулистую спину полотенцем.

Добг'ый ты, Шуг'.
Ксафа привлек его, взяв тонкой, но нечеловечески сильной рукой за плечо. Прижал к груди мокрую голову, провел по волосам.
Отстань. Тебе я цену знаю.
Ксафа послушно отнял ладонь.
Колю бы в инфог'мационные войска взяли, если бы он поступил в унивег'ситет, а не на панель. Но он пг'илежно учится там, в аг'мии. Пишет длинные емэйлы. Сдает на пг'ава, будет водить гг'узовики. Молодец, паг'ень.
Слушай, я тут подумал... Я, наверное, хочу вернуться в психиатрию. Напишу исследование, как отразилось на давно повзрослевших советских детях прослушивание ими в детстве пластинки "Голубой Щенок". Вот у тебя была такая?
Отлично помню, да. Это любопытно. Ты еще пг'оведи паг'аллели с шиг'око известным гей-мюзиклом "Моби Дик". Ты Мэлвилла читывал когда-нибудь?.. Хог'оший автог'.
Если это была настольная книга Чернокнижника, то не буду.
Неэээт, что ты. Мне у него г'ассказы очень нг'авятся. Его истог'ии тг'огательны, лиг'ичны. Это не "notre dame de fleurs", ни-ни. Вот уж точно - сог'тиг'ное чтиво. Подотг'ись и смой. Если помыслить г'ай... Помнишь Вообг'азилию?.. "Синие Г'омашки"? Я бы поселился в миг'ах Мэлвилла. А ты не пиши такую гиль. Лучше реж тоненько мозги кроликов, пораженных гельминтами. За это немцы платят гг'анты.
Я шутил.

А я нет.
На Молохове была красная футболка с Гагариным. Повалил наземь и целовал так, словно гиена вгрызается в нутро гнилой туши, стремясь быстрее набить брюхо, пока не подошли соперницы.
Ты мне всегда напоминал Серую Шейку.)))
Нечестно, но я нахожу это немного забавным: пока я тут катаюсь на пару с Глебом, я в безопасности - за мороя местные принимают его, не меня.

Вот приедем - завалюсь спать, - пробормотал Глеб, трагически зевая.
В жизни бы никто не поверил, что эти двое... Озабоченные. ) И не было в их лицах, движениях ни на полстолечки томной сладости.

Список ненужных покупок.



Ты на параде был когда-нибудь?
Ты про что? На военном параде?
Нет. Ну, ты понимаешь... С радужными флагами и по-клоунски разряженными гомиками.
Нет. Мне даже в голову никогда не приходило. Я такой домашний извращенец.)) Жарко целоваться на людях случалось. Из окна дома вывешивали семицветное пляжное полотенце. Но это - всё. Чё-то мне противно было бы в толпе пьяных странно одетых незнакомцев. Вот на военном параде был однажды. Не в честь Победы, не на Невском, нет, это было вообще в другой стране, под другим небом. Мурашки по коже, как ужасающе прекрасно. Никогда не забуду тот день. Еще и потому, что сразу после в моей жизни наступили черные дни, длившиеся для меня вечно.

Любовь, преданность, глубокое чувство привязанности, чувство 'локтя'? Лишь бы секс был регулярным и защищенным.)



***
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
*

Шур и Глеб не мальчики, чтоб реверансы отвешивать. И не голодные на острове, чтобы рвать последнюю кость. И не первый раз замужем.)
Кто? - Гуй в пальто.
Положили их под образами, Глеб даже перекрестился, даром, что креста на груди нет. Монастырь Святой Анны - место их ночлега.
Да, запустил, оброс. Ненавижу зубных и парикмахеров.
Я думал, отращиваешь.
Не, из меня вторая Юленька не получится. Ну, конан-варвар, еще куда ни шло. Отращивать волосы стОит тебе. Завяжешь в хвостик: и лысины не видно, и на самурая сразу похож. Да, да, больше ярости! Зажмурь глаза и смотри на кончик носа! Слышь, тебя не будет напрягать, если я буду ходить по участку голый? Мне нравится летом расслабиться на полную катушку.
Ну... Ну... Нудист? ) Ну... У тебя красивый зад...
Вах! Расценю как комплимент из твоих уст, первый за всё время. Спасибо.
...чего такое сокровище прятать, да? Тело у тебя крепкое, красивое.
Ты щедр сегодня. Мне сегодня снились бесконечно эротические сны. С твоим участием. Это вытесненные желания.
Они лежали на кровати, такой большой, что между ними образовался метр свободного пространства. Глеб что-то читал в свете ночника. Шур, опершись на локоть, набросив на колени плед, подремывал.
С твоего позволения, мы могли бы попробовать что-то новое.
Это безопасно?
Да. Если надо, используем это. Вот, почитай.
Мне не видно. Слишком мелкий шрифт.
Надень очки.
Э... Тут куча побочных. От прыщей до остановки дыхания. Нет, обойдусь.
Ты меня выводишь из себя ипохондрией. И не смотри на меня так. Кому выписан смертный приговор докторами, тому можно уже всё.
У Глеба рожа постоянно такая, что просит кирпича. Но сейчас он явно разозлился.
Не понимаю, зачем это обсуждать. Дай мне полчаса, и ты получишь всё, что хочешь. Не трогай меня! Руки!
Никуда ты не пойдешь. Не надо ничего делать. Давай-ка, ложись на живот, расслабься и не дергайся, а то въедешь мне пяткой в челюсть.
Приятно чувствовать теплое тело, под твоими руками из камня превращающееся в тесто. Да. Хорошая порция массажа была и трудом, и наградой. Глеб к концу процедуры даже жевал подушку и постанывал.
"Ах, как сладостны в час признаний молодых итальянцев крики." Еще сеанса три, и ты забудешь о своих хворях. Нет, даю гарантию. В человеке все болячки от позвоночника.
Глеб недоверчиво поглядел на него из-под плеча.
Ты еще скажи, займемся тай-чи и лечебным дыханием.
Не понял. А ты чего ждал?..
Глеб ничего не ответил, засопел носом, отворачиваясь и вытираясь полотенцем. Он снова был самим собой, мрачным, обиженным на себя и всех прочих мизантропом, мечтающем о скорейшем Конце Света.
А?.. Ммм? Сам не знаю. Мне, наверное, почему-то не хочется. Ни с тобой, ни с кем-то еще. Меня царицей соблазняли, я не дался. Другим разрешаю, сам не стремлюсь.
Я так и подумал. Ты придумал эту поездку, чтобы твои приятели не успели меня окончательно совратить?
Ты просто не представляешь, насколько они на самом деле опасны. Им даже на трезвую голову приходят сумасшедшие идеи.
Витя, если разобраться, мне худа не делал. Мурзик вообще отличный мужик, а Ксандр... Слов нет, артист, ять. Мы ведь всё равно однажды вернемся в тот дом.
<надеюсь, что нет!> Шур, чем ближе к осени, тем сильнее ему хотелось отложить отъезд. Да, он тосковал по Питеру, знакомым улицам, домам, по брату, но эти шьортовы кровососы!..
<'Худа не делал'! Не изнасилил, конечно, но поступил крайне нечестно. И меня в эту же грязь вмесил. Ну, не убил пока что. Что крови не пил, так это понятно - себе дороже такую дрянь глотать. Ох, беда-беда, огорчение... Получается, пока он болен, он застрахован?.. И братишка мой?.. Это мысль!>
Мне абсолютно западло 'ходить налево'. Ну, я не говорю, что не случалось соскочить с ума, потерять лицо. Но мне в самом деле хорошо с тобой, пусть мы порой и бурчим друг на друга как старики. Больше всего я рад, что ты составил мне компанию в путешествии. Ты мой Робинзонище. Чтобы я делал в чужой стране без русского?

***
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
***
Они не раз проезжали симпатичные деревеньки, колоритные средневековые городки, хотя им попадались и ужасные бедняцкие трущобы, построенные из мусора, и неопрятные руины крепостей, прилепившиеся к скалам, сплошь разрисованные граффити.
Последний отрезок пути экономили энергию, ехали без музыки. Еще пятьсот метров. Поворот. Еще семьсот.
Вот она!
Э. КОТОРАЯ ИЗ НИХ ТВОЯ ДАЧА? - СПРОСИЛ ГЛЕБ, КОГДА ОНИ, НАКОНЕЦ, ДОЕХАЛИ.
ЭЭЭЭ.... ДАЙ ВСПОМНИТЬ....
Поселок насчитывал несколько десятков домов, но дача Беркаши Ласло, словно даже его неодушевленное жилище могло после его ухода хранить отпечаток воли хозяина, было будто нарочно отодвинуто выше и дальше по склону холма Рыкатау. Вообще, горы, но после Апусеней язык не поворачивался назвать эту зеленую возвышенность горой. Дача как бэ говорила своим видом: "Я не с вами, проходите мимо".) Чернели заплатки пашен-огородов, в садах уже зацветали плодовые деревья. Утро было холодным, росистым. У каждого почти домика юлой вился какой-нибудь пустобрех собачьего рода.
Дача была невелика и видно, что сезон простояла заброшенной. Что-то развалилось, что-то растащили. Но, в целом, жилье выглядело уютным. Глебу захотелось поскорей уже взбежать на гору, распахнуть окна, двери, и лечь спать ЛЕЖА. И тут серенькая побитая 'хонда' отказалась ехать. Не в первый, но, видать, в последний раз.
До дома, маячившего на горе, оставалось рукой подать, но туда еще тащить немалый багаж. Да и опасно бросать машину. Разуют. Сольют бензин. Высадят стекла и обдерут салон. Подцепят буксировочным тросиком - и прощай! Да просто спалят. Надо кому-то остаться и исправить поломку на месте. Шур отдал ключ от дачи Глебу, открыл капот и принялся шаманить над с виду невредимой техникой.
Глеб почувствовал расстояние, когда начал двигаться с сумкой и рюкзаком к дому, притаившемуся утром в холодной тени горы, на её юго-западном склоне. Из-за проблем со здоровьем он не мог похвастать ни аппетитом, ни выносливостью. Он таранил на себе всего-то тридцать килограмм самого необходимого, а уже еле доволок до крыльца.
Дача по какому-то волшебству была изнутри больше, чем снаружи. Это объяснялось тем, что она чуть ни на два этажа уходила вглубь и вширь под землю. Там был подвал, правда с небогатой снедью. Не стухло, вроде, но Глеб не рискнул бы есть. Рыба, сыр. Вино? Верхний, надземный уровень - столовая, она же кухня и гостиная. Средний, на пол-окна ниже земли, - спальня. В комнатах было немного резной мебели, почему-то соломы, пыли, мышиного помёта. Еще здесь кто-то оставил на стене большую черную надпись на долгую память. Глеб не знал языка, но верно определил, что ничего лестного отзыв анонима содержать не может.
У шкафа были отломаны дверцы. На полу валялись обрывки газет за прошлую зиму. Входная дверь не была взломана. Оставалось недоумевать, как неизвестные попали в дом и как потом покинули его.
Ставни на окнах выкрашены в зеленый. Стены снаружи оштукатурены и выбелены. Крыша соломенная, высокая, четырехскатная, напоминающая ту баранью шапку, которую Глеб купил по дороге у лже-словаков. Крыльцо хлипкое, сколоченное из какого-то старья. Вокруг - кочки с повядшей травой, дорожка из нечетного числа бетонных плиток с узором-рыбками. На яблоне - оборванный, запутавшийся гамак. Вообще, положа руку на сердце, невелико богатство. Да еще чтоб ехать за ним за тридевять земель. 'Залесье', - вот уж воистину! Подумал вдруг, что, предложи тогда ему Шуряйка отправиться в Гонолулу какое-нибудь или в Антарктиду, наверно, всё равно бы согласился. Ага. На серой 'хонде' по океану. Лишь бы вон из Петербурга. Ничего его там уже больше не держало. Его вообще ничего не держало в этой жизни. Кроме, пожалуй, её красоты и того, что она вот так обтекает тебя, как камни - горная река.
Ага, во дворе - прикрытый плоской жестянкой, придавленной булыжником, колодец. Глеб снял с шеи советский фотоаппарат, заправил цветную пленку, отщелкал два кадра. Нет, он не ожидал, что оттуда выскочит призрак как в японских фильмах ужасов.
Сзади подкатила и просигналила 'хонда'.
Ну, как тебе наша гасиенда?
***
Глеб грыз несвежую булочку с изюмом, опершись на капот 'хонды'. Он увидел какие-то постройки-времянки сараистого вида и приближающегося здоровенного лохматого козла. Козел шел, накренив лобастую голову набок, и его жОлтенькие глазки недобро глядели на пришельцев. Он принюхивался и поводил мощными рогами.
Анаксимандр, фу!
Молохов схватился обеими руками за эти рога и изо всех сил уперся ногами в землю, чтобы переупрямить животное. По мере того, как перед Глебом разворачивалась сия мифологическая картина (с щедрой примесью гротеска), он перестал последовательно: жевать, глотать, дышать и моргать.
Анаксимандр, место! Сидеть, Анаксимандр! Свои! Сидеть!! Кинь ему булку!! Скорей!..
Глеб не сразу сообразил, невпопад исполнил приказ и подумал, не запереться ли в машине? Козел сожрал подачку и... СЕЛ.
Бутерброды остались? Не тупи! Кидай! Иначе он станет жрать то, до чего первее дотянется!
Шур лягал козла правой ногой, потому что тот начал жевать его джинсы и уже проел дыру.
Глеб среагировал быстрее. Козел умял всё до последней крошки и с невинным видом пошел, лег в тени подрезанных кустов.
Теперь в дом можно? В Кавказских горах маджахедов, 'духов' не боялся, а козла вашего боюсь.
Я его тоже боюсь
*
Шур тут вдруг немножко обиделся на твои слова.) я тут ни при делах, честно. Ему не понравился такой простой и ёмкий вопрос "где сняли Глеба?.." типа Глеб он - сложная личность, а не поблядушка какая, чтобы вот так обси... Опу... Критически, с вызовом и пренебрежением спрашивать. В силу инерции Глеб так себя не ведет. Он мужЫк суриозный. С вывертами.)) На что я ему ядовито заметила, что он - тупорылый дурак, что он в каждом своем новом наезднике склонен видеть падшего ангела.

*
Вы хотели фактов?
Мы только что узнали, что Глеб Коломойцев служил в девяностые в Чечне и участвовал в реальных боевых действиях. Не был ранен ни разу, но заимел всякие вредные и постыдные привычки именно тогда, будучи солдатом-срочником.
Благородные души тоже иногда ломаются. А у него с рождения психика такая, не очень лабильная. Поднажали - она и дала сбой.
Глеб об этом никому никогда не говорил, с чем ему пришлось столкнуться на войне. И хорошо, наверное. Потому что даже святые не простили бы ему грехов, вольных и невольных.
Был женат дважды. Детей нет.
Глеб в принципе молчалив и медлителен, но он ведь вдобавок избегает любых слов, затрагивающих тему копуляции. Даже в самый что ни на есть щекотливый момент. Шуряйку и его дружков он считает пидорасами, а себя - НЕТ. Нонсенс!)) странный, нелюдимый, закрытый человек.
Глеб с детства ненавидит и стыдится почему-то своей фамилии, - Коломойцев. Другой бы поменял, раз так, делов-то?.. Хотя не доказано, чтоб его когда-то травили, глумились, дразнили. И не самая дрянная фамилия, великий и могучий и не такие рожает. Да, тут дедушке Фрейду работы копать вахтенным способом открытым методом песчаный карьер два человека я.)

***
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ
***
Они слазили в горы посмотреть цветение альпийских орхидей. Глеб не расставался с фотоаппаратом, рассеянно слушал лекцию Шура об эндемиках и видах, занесенных в Красную Книгу.
За день они изрядно вымотались, наводя порядок в наследованных угодьях.
*
ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ
***
Аиша, ты наше спасенье! Я, мы, когда собирались, я уверен, что положил русско-румынский разговорник в сумку, но не могу его там найти, хоть убей. Мы тут оба как дураки неразумные, ни слова не понимаем. Это отец Павел. Он проводил венчание Аиши и Дана, он же и помогал с похоронами.
Они, что, очень набожные?
Не сказал бы. Но они здесь жили какое-то время, а здесь к такого рода обрядам относятся серьезно.
Это слабо помогло их семейному счастью. Боженька за грешки покарал?
Сглазили.
Аиша нарядилась в лучшее своё платье, в котором и на свадьбу, и на развод...)
Какая она... - Глеб захлопнул рот, но в этих двух словах лаконично выразил всю меру своего восхищения. Её не с кем было сравнить, не с кем вровень поставить. Вроде, и ничего особенного. Она немолода, некрасива. Но посмотрит, улыбнется - что за женщина!.. Богиня!..
Зекеи - здешние венгры.

***
Они не стали следовать советам и ехать в столицу регистрировать своё пребывание. И да, они просрочили визы. Зато они съездили пару раз в Будапешт и Вену, и в памятный Шуряйке польский городок Кудавоздруй что ли, где после последнего конца света в конце улицы у костела Святой Девы Марии 'Синие Ромашки' сделали штаб-квартиру. Молохову пришлось 'позагорать' под машиной.

****
В ПИТЕРЕ 1
**
Витя вообще за словом в карман не лезет, шуточки у него перчёные и соленые, с фантазией приправленные блатным жаргоном. Может, повлияло супружество с Викой/Никки?.. Узнав, что у Ксандра сплошь Барсики да Мурзики, обозвал его 'кошатником'.)
Шур явился к Ксафе на их общую съемную квартиру.
Заходи. Я всех пг'огнал.
Ты посадил их на Восточный Экспресс и отправил в Багдад за финиками и аромамаслами?
Нет, я тут бездельничаю, а они всё пашут, всё в дом, всё до копеечки, тг'удяги.
Вообще они не первый раз уже так встречались тет-а-тет и ничего таинственного в этом не было. Они устраивали друг для друга танцевальные вечера, потому что, увы, остальные в этом деле ничего не смыслили, у избранников-гостей-соседей получались как это? Пляски половецкие? ;D шапкой об землю и исполнить цыганочку.
Ксафа включил в угоду Молохову музыку, которая тому нравилась. Никакого итальянского барокко или там Вертинского в помине. Бодренькое диско 80ых, веселое, нетленное. Глеб застукал пару раз Шуряйку за тем, как он, по мнению Глеба, кривлялся, словно бы на подтанцовке у поп-звезды. Самого его в этом не заставишь принять участие. А если кто-то лежит на диване и косо смотрит, и отрезвляюще сопит носом...
Заможский с радостью откликнулся. Его приятели тоже как-то не разделяли такого естественного для Ксандра увлечения. Естественного, как для всех прочих - потребность дышать, есть, говорить. На каждый такой вечер он готовил новую программу, подбирал десять-пятнадцать мелодий, так искусно, чтобы в ней, а-ля-ронд, звучала какая-то общая идея; чтобы в середине и в конце присутствовал медляк.
Порой их тела тесно соприкосались в движениях танца. В такие моменты не то что, как говорят, "искра пробегала", а об них можно было бы юпитерианские грозы заряжать трением. У Андрейки как раз села батарейка.) Нет, он давно не приезжал.
И всё же танец не был для них прилюдией близости. Они были как два джентельмена в лифте, едущем на сто-пятисотый этаж небоскреба, и на каждом этаже они одновременно кланялись и говорили: "только после вас!" - двери закрываются, и они едут дальше. Иногда они позволяли себе, на их глубоко порочный извращенный взгляд, самые невинные ласки. Может, добирали то, чего не доставало им в отношениях с другими партнерами.
Под занавес они кружились в вальсе, едва переставляя ноги, как два подростка на школьном выпускном, когда все девчонки разобраны, свет погашен, но так тянет с кем-нибудь пообжиматься. Ксафа включал тогда что-то сладчайшее, убаюкивающе-гипнотическое, безукоризненное, звучащее издалека, что-то, полное до краев очищающего, почти религиозного катарсиса. Шуряйка молча плакал, глотая слезы, и внутри, как когда-то, тревожно замирало сердце, будто отогретое на миг из тысячелетнего ледяного панциря. Вот за этим он и приходил к бывшему министру.
А еще позже они сидели на кухне, пили подогретую кровь из баночек, острили. У Шура дико болела голова, его пошатывало от усталости, и дрожали ноги, но он оживленно болтал, стремясь догнать мысли, разлетающиеся со скоростью триста километров в секунду.
Ксафа доставал из кармашка свою ручную крысу Пумпошу, скармливал ей печеньки и сахарок. Кивал, улыбался, а у самого руки ходуном, в сетке вздувшихся черных вен, и глаз искусственный смотрит пристально, вдруг изменив форму зрачка с круга на нечто, напоминающее перевернутый панковский пацифик. Контора пишет. Всё будет задокументировано, сжато в видео-архив и слито в Волшебный Таз.
Кровь забористая, видать, попалась, АВ, резус-положительная. Шур изливал воспоминания и давал невыполнимые клятвы.
Я бы хотел сделать тебя счастливым, но не могу.)

***
"Дома" у Вити, кроме Ксандра и его "котов", постоянно квартировали также вполне натуральные представители породы кошачьих, а именно Тоторо и две Валерьянки (мы помним, во время полета на Ласточке-2, одна точная копия отпочковалась от первой, Валерьянки-большой). Белый лихой кот по кличке Доктор, которого Аиша увезла было с собой в горы, сбежал и потерялся. Искали, да, как же, найдешь...
Тебе Глеб не дает?.. - Ксафа вздохнул, встал, потыкал вилкой сосиски и картошку в бурлящей воде. - Мне Мурзик не дает.
Чем ты его обидел?
Ничем. Просто не приемлет.))
Эээ... А, ты в этом смысле. Ты мне себя предложить хочешь?
Ты читаешь моё сердце.
Вода выкипит. Давай не сегодня. К тому же, Серж уже едет. Ты не знаешь, у нас был суровый разговор в первую гм брачную ночь.
Снюхались?
Поматросил, ять. Да он помнит неотчетливо. Пьяный был.
А с Евгением Борисовичем у вас всё чудненько было?
Спрашиваешь! Он же врач. Ну и вообще. Добрый, справедливый, чистоплотный. Короче. Нет, ты мечтай о танго втроем, но аккуратно. Ни Серый, ни я твой пыл не разделяем.
Позвать Дженни?..
Умоляю!! Дуть в вувузелу гомосексуализма.)
Шууу... Я не знал за тобой такой чег'ты. Фуй, чито за скабг'езные шуточики. Где ты только такого нахватался? У меня аж сердце кольнуло. Предохранители сгорят.
Ксандр присел на диванчик, обмахиваясь веером.
В прихожей зашумели, надсадно закашляли, затопали. Серый шумел за пятерых.
О, здорОв, Шур! Какими судьбами? Надолго?
На один вечер.
Есть чё пожрать? Это для меня? А выпить за-ради встречи?
Объявлю джихад диавольскому зелью.
Ну чего ты взъелся? Я же не пью, когда за рулем. По праздникам не пью, пост соблюдаю. Приехал на выходные, хочется непередаваемой неги и легкости, а ты?.. Ай-яй-яй, шайтан лысый.
По пятьдесят - и будет. Тебе налить, Шу?
Не-не-не, мне еще к брату, на бровях что ли?
Ты ему долг вернул?
Нет. В том-то и дело, что собираюсь просить еще.
Бери у меня. Скоро породнимся, привыкай. Слыхал?
А то.
Знаешь, чего он вчег'а выкинул? Подобрал на стг'ойке здог'овенного г'ыжего кота, звонит мне, говог'ит, у меня тебе подаг'ок. Как ты его назвал?
Бублик.
Он как ты: душа в нем жалостливая.
И где же кот?
В машине сидит.
Ксафа изобразил лицом и жестами, что сдается на милость непреодолимых обстоятельств.
Хехехе, вот уж Вите будет раздолье, шутить про котов с хвостами и без.
Свезешь его к ветег'инару, и только потом я пущу его в наш дом. Не хватало нам блох и солитег'ов... <в компании пиявок, клопов и комаг'иков> и пусть его стег'илизуют.
Кошачий Гитлер!
Серый поскреб волосатую грудь, потер подбородок, выпил еще стопку, занюхал половинкой луковицы.
Всё. Мне еще к Виталику до отъезда забежать... А вы можете продолжать ваши священные халяльно-кошерные войны.
Я пг'овожу.
В этом доме, претендующем на звание 'элитного', не было лифтов. Была плохо освещенная, стертая, покрытая трещинами и выбоинами парадная лестница. Спустившись по ней на этаж ниже, они остановились. Ксандр прижался близко-близко, положил свою ладонь поверх руки провожаемого им Шуряйки. Быстро, тихо заговорил:
Не проси у Виталия и не бери у Муртазина. Сколько тебе нужно?
Двести косых.
Я достану.
Через переспать с Витей-Прокурором? Придется изрядно потрудиться.
Не твоя печаль. Раздобуду. И Виталию заплачу за тебя. Нечестно использовать его средства. Он в них ограничен.
Серж нагнал их на выходе. На нем была потертая кожанка и темно-серая кепка, в руках портфель и черный зонт.
Ты не собираешься больше возвращаться в Питер, ведь так?
Ага. Не в этой жизни. Там чистый горный воздух, здоровый климат, тяжелый физический труд, и, черт, да, это достаточно далеко от ВАС.

Шур о Ксафе: Чего ты сегодня в шляпе?
Серж: Дык полнолуние же. Уши волчьи прячет.
Ксафа: Я даже затг'удняюсь, что ответить на подобную глупость.

Мурзик, когда лыка не вяжет, такой прилипчивый и душный, ять.

Шур сделал еще один шаг, как почувствовал себя чертовым великаном Антеем в неловком положении: Ксандр крепко схватил его сзади своими затянутыми в дорогой бархат титановыми клещнями. Подмышки и в замок за шею, легко и ловко, что не вывернуться и не пустить в ход кулаки. Мурзик, нанеся несколько ударов зонтом по ребрам, по коленям и в живот, удерживал его за ноги, оторвав от земли. Шур безвольно обвис, чтобы сберечь силы и посмотреть, что же дальше. По отсутствующему выражения лица Сержа Муртазина он понял, что тот пустая марионетка, и хозяин сейчас появится.

Удивительно, Ксандр успевал гладить его по волосам и шептать в затылок успокоительную ложь. Шур расхохотался:
Товарищи! Что за х..ня творится? Истосковались по мне, языка нет? - скажите, я уж лучше по доброй воле, чем так.
Но из темноты, болотной сырости, вышел вовсе не Витя, а Никки. Ужалил, сквернец. Не хочешь, да взвоешь, закричишь пронзительно.
Вот ты кому по-прежнему служишь, - негромко и без удивления сказал Шу стоящему позади Ксандру, когда смог говорить.
Я поеду с тобой, - принимая человеческий облик, сказал Никки, мокрый от дождя, пахнущий стиральным порошком и кремом для обуви. Язык у него был черный, длинный и шершавый, раздвоенный, как у змеи. Шур привел в порядок одежду, встал из лужи, пошатываясь. Оперся на Ксандра.
Что ж, прекрасная компания! Я думал, ты прячешься в образе кота Бублика. Убейте меня уже кто-нибудь, нашли себе развлечение. Мне этот фарс надоел.
Не, я был чОрным зонтиком.))


Диалог в такси:
А до дома?!
А до дома пусть самолет возит!
:)

****
НА ПУТИ ИЗ ПБ В ТУРДЮ 1
***
Не время для сожалений, не время для слез
*
Блядь, не гони так!!
Никки только прибавил громкости в стереосистеме, так что в ушах закладывало и в животе вибрировало.
Гет лаки! - я возненавижу эту песню. Почему это не дурацкий сон?
А мы все итак снимся Будде или Шиве, тебе станет легче, если я развеюсь?
Николае как порнозвезда был затянут в черные латексные сапоги-брюки, красный корсет и неоново-желтую искусственную шубу. От него воняло потом, дымом, кровью. Светлые волосы свалялись в колтун.
Кто тебя вызвал из Преисподней?
Ник поправил зеркальце в салоне, ухмыльнулся своему отражению.
Дурачок. Ты возомнил себя наследником Принца? Держи карман. Нас таких штабелями складывать.
Да уж вижу, повыползали. Ты же вне Маскарада? Или изменишь и себе? Создашь свой клан? Вселенский Обоснуй, мать твою, твою мать, твою мать!!
Поверь мне, я выручу тебя из многих бед.
Заткнись.
На рекламном щите над трассой кто-то вывел красной краской СВЕТА О.! Я НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Пожарное оборудование продавать - вот бизнес.
Метрополис...
ты - ебучий космический ужас!
Но-но-но! Я еще и не начинал творить настоящего зла, так, разминаюсь. Тебе понравился мой механический пятитактовый поршень?
Имей им себя по шести раз в секунду.
Ой, ой.
Одной левой Ник вел машину, а правой, необъяснимо удлиннившейся и гибкой, черной, в шипах и зазубринах, он дотянулся, не глядя, до груди Молохова, сидевшего с ногами на заднем сидении, в самом дальнем углу. Что оставалось? Волосы на шее дыбом. Вжался в диванчик, замер.
Боишься? Негодуешь? Надо же, в тебе это еще не вымерзло.
Соскучился по садику земных наслаждений?
Да. Решил вочеловечиться ненадолго.
Утешил. Я заведу календарик, стану вычеркивать дни. Нам немного помогает Аиша. Мы хотели открыть маленькую автомастерскую.
Похвально. Ты за свой некороткий век уже столько профессий освоил.
Шур, бледный как полотно, и грим не спасал, пытался игнорировать хотя бы поток чужих мыслей, наводняющих его сознание. Вездесущую черную руку он перестал отпихивать, и та влезла тремя когтистыми пальцами ему в рот.
Работай.
Пощади.
Иначе посуху будет совсем жестко.
Не надо.
Умоляй еще, сучка, это так заводит.
Ты нас угробишь. Я тебя ненавижу. Почему, почему не Вика?..
Мне. Так. Хочется. Долбаный ты мммедик. Подавай мне сюда свои аппетитные ягодицы. У тебя идеальная задница. Давай, поворачивайся. Хочешь, пересаживайся поближе.
Останови машину, мудак.
Как мило. Если я остановлю авто, я отдеру тебя всерьез.
Похуй. Останови.
Они, не сбавляя скорость, съехали в лесок и едва не врезались в большое дерево.
Пш-пшшш! Выходи.
Промозглый сырой ельник. Всюду светятся глаза мелкого зверья. Под ногами что-то хрустит, трещат ветки, шишки.
Это сон, это сон, это сон.
Надо спрятаться под машину.
Куда, блядь, собрался? Ремень! <связал руки у горла> Стой смирно. Что, думаешь, я стану добрым и ласковым, пощажу Глебушку по приезду? Сядь.

Что для любого другого земного существа время - оно не таково для этого зубастого негодяя. Буквально секунду спустя Николенька как бэ вдруг, резко переломил правила игры. На самом деле он уже успел смотаться в три будущих и выбрать другой ход событий.
Ник заботливо обернул полуголого, растерянного Шуряйку в два электроодеяла, посадил его на подушку и в добавок постелил полотенце, а уж после занялся гг'язными делишками. Деликатно. Уф.
Черт, Ник, можешь же быть не такой стервой, если не почтешь за труд. А развязывать меня ты собираешься на таможне? Или сдашь на хранение, как единицу багажа?
Никки без возражений расстегнул ремень. Продолжил начатое.
Он больше не терял человеческого облика и не позволял себе никаких жестоких выходок.
Так, значит, мир?..
Ошшушшаэшш пилиф шиш?
Че?..
Агм. Проехали.
Никки выпрямился, отряхнул пыль и прилипшую траву с колен. Погладил Шура по лицу, собирался было прильнуть губами, но что-то помешало, он поморщился, провел языком по деснам, за щеками и выудил изо рта волос.
Ты зарос.
Черт. Ты не первый жалобщик.
Хммм. Тьфу! Еще!
Ты мне скажи, будешь ли вести себя настолько же неадекватно?
Я-то? Нет. Я буду обычным скромным парнем. Немного голубых кровей.)
И давно вы в сговоре с Заможским?
А мы и не расставались.
То есть это ты его вытащил из небытия и воткнул посреди Питера, чтоб он правдами и кривдами подтолкнул Дана и меня заодно к тому, плоды чего мы ныне пожинаем?
Ммм...
Кто еще? Витя? Аиша на тебя работает?
Уже нет. Контракт расторгнут за ненадобностью. Теперь мы каждый сам по себе. Я бы поклялся, но знаю, нет веры клятвам предателя и убийцы. Я пообещаю, а уж ты погляди, что у нас выйдет. Кроме того, как я уже озвучил ранее, - я ненадолго.
Он сел в машину на заднее сидение, захлопнул дверцу. Шур постучал в стекло снаружи:
Эй! Ты переодеться не думал?
А что? Какие-то проблемы?
Ну...
Что?!
Ну... Ну, как хочешь. Я позабыл, какой ты был.
Ты и не знал меня, того, живого. Если только в Таз глядел, но это ведь не одно и то же. Порой мне кажется, я и сам не помню.
Следующие триста километров Никки оставался необычайно тих и серьезен. Иногда он потирал указательным пальцем нос или массировал костяшками сжатых кулаков уши, в задумчивости пощипывал кожу на груди. Он не спал.
Ладно. Твоя взяла. Эти шмотки созданы, чтобы их срывать и радоваться облегчению. У тебя есть нормальная одежда для ненормального, но талантливого инженера в самом расцвете сил?
Че? Ты передумал пугать румынских крестьян? Да, бери, но ты же такой длинный, не знаю, что смешнее. И всё равно ты будешь выглядеть как п(ом)идор)))
Ага. Валенки и телогрейку надену. Валенки розовые, а телогрейка вся в стразах.
Шур глянул назад и показал средний палец:
ты мне что обещал, стервятник?
Ник закинул ноги на подголовник водительского сидения, голый, мокрый и мастурбировал.
Да, но чтО эта минута пред лицом Вечности? Войди в меня.
Ни хуя. Отвали. Я за рулем.
Слабак.
Никки обтерся влажными салфетками, и в салоне запахло дыней и абрикосами. Он принарядился в черные джинсы, стоптанные зимние берцы, дырявую серую майку и жуткий застиранный джемпер какой-то благотворительной миссии. Где-то справа в ночи грохотала канонада.

***
Обе таможни проскочили без проблем. Только на въезде под сине-звездные флаги Николае придирчиво осмотрели с ног до головы и спросили, прежде чем отдать паспорт с заветным штампом:
Чем вы зарабатываете на жизнь?
Я - жрец любви.
Добро пожаловать в Европу!
~^.^~)))
в этот раз по Трансфыгэрашу вез Никки. Он напевал какую-то детскую песенку "цветочки луговые, мирные стада" и беспрестанно зевал.
Что ты собираешься делать, когда мы приедем в Нямц?
Я хочу поставить тебя в НЕЛОВКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.
Ты - больной придурок.
Да, капитан, но, пусть психика у меня и расшатанная, зато квантовая ФИЗИКА крепкая.
Твои частицы впали бы в ничтожество и добровольно ушли в ссылку на курорты Черного моря, если бы знали, что принадлежат твоему телу.
ОЙ НУ ВСЁ!
И он круто развернул автомобиль, так что их занесло.
Мотор заглох. Подтолкни, что ли.
Молохов не хотя вылез из машины, приспособился, поднажал...
Чао, малыш! - помахал на прощанье Никки.
Ты - уродский, бля, урод!!
Он еще некоторое время бежал вслед, несся под горку во весь опор, но потом отстал. Мдаааааа, это вам не 'Сумерки. Сага'. Хурхурхур))
Ник ждал его на первой по ходу заправке. Он сидел за столиком в придорожном кафе, если это место отдохновения можно так назвать, пил кофейный суррогат. Лавка из бревна и столешница из куска толя, положенного на стопку шин. Ветер шевелил волосы Николая и салфетки, придавленные солонкой с горсткой намертво засохшей соли на дне.
Развлекаешься? Ты превзошел учителя, прежде всего - по части безумия.
Ы.

***
День 10
***
При их приближении посаженный на цепь Анаксимандр истошно заблеял.
ЗдорОв, мужик.
Никки проворно забрался на поленницу и оттуда на крышу сарайчика, дразня козла ВНЕЗАПНО платочком Ксафы. Глеб проводил его взглядом и насупился еще больше.
Э... Это мой приятель. Ну... Коллега бывший. Николай. Больной на всю голову. Кхм. Я знал, ты не обрадуешься, но я не смог от него отбояриться.
Глеб с тоской в глазах пожал плечами.
Ну... Он как бэ не со мной, и мы всё равно как бэ вместе. Э... Запутано объясняю. Извини. Я тебя почти никогда ни о чем не просил. В-общем...
Мой черед ехать в Великороссию?
Нет. Он поживет тут с нами недельку?..
<только не вскрывай вены уже сегодня вечером, милый>
Глеб всё понял без намеков. Этот У!родивый ему не понравился, да, верно. У Глеба еще и круги под глазами, признак больных почек или там щитовидки.
Я могу поспать в машине. Или Аиша пустит переночивать.
Ну-ну, мы тебя с кровати не спихнем. Как она вам, кстати? Попрыгали на семейном ложе?
Жестко; для спины полезно.
Убедившись, что Анаксимандр крепко прикован, Ник спустился с крыши. Пожал руку Глебу.
Здравствуй. Можешь звать меня 'Тонкий'. Да, я слегка тронутый, не обращай внимания. Ты молчи, молчи, но своё мнение всё же иногда высказывай. А то я этак могу подумать, что ты согласен на всё.
С моей стороны не ложись, ок?
Это разрешение на секс втроем?
Нет.
Никки выдержал взгляд, не отвел бесстыжие глаза, но и не сделал следующего шага.
Хорошо. Мне ж никто не докладал, чем балуются гомики в деревне. Не всё же глушат сливовый самогон.
Он понюхал початую бутылку на столе.
Старые связи как былые раны: вроде, и нет ничего, всё заросло, а каааааак саданёт, перед грозой особенно. ...вы поглядите, какой жЫвой, горячий человек! Не хочет, чтоб его с кем-либо ровняли, потому что он несравненный. Весь бугристый, пупырчатый, необъятный. Цаца-Квазимодо.
Глеб развернулся и вышел. Слышно, как скрипят под его шагами плитки садовой дорожки, положенные на гравий.
Твой дружок торопится топиться?
Пойдем, выйдем.
Что? Шу, ты меня проучишь? Землю есть буду, я зла вам не желаю.
Молохов потянул его за рукав и за шиворот на улицу.
Пойдем. Глеэээб! Погоди секундочку! Глеэээб!
Не тащи меня, как мартышку для фото на пляже. Я сам пойду. Ногами.
Глеб не успел далеко уйти. Он, вообще, и не намеревался сбегать за леса-горы. Не с его здоровьем. Так, прогуляться, покурить. Неделя! Неделя под одной крышей с этим придурком! Чего душой кривить, да, он бы не признался, но его пожирали ревность и обида. Да, Никки выглядел моложе, красивее, вел себя бойко. Другие любовники Молохова <а сколько их еще, незнакомых Глебу?> тоже не подарок, но этот... О, нет, они идут сюда. Абстрагируйся. Стряхнул пепел. Сунул руки в карманы. Приосанился.
Мне кажется, не в чем, но Шу на меня нашипел, что я должен просить прощения.
Никки махал руками, вообще, не мог постоять спокойно, его глаза предательски бегали, он гримасничал.
Он нам сейчас скажет, что это психическое расстройство, и нам полегчает. Дурдом на колесах. Он на нас 'ксперименты ставит.

Была четверть одиннадцатого утра. Солнце уже высушило росу, всюду стрекотали кузнечики, пели птицы. Ник скинул вонючие берцы и джемпер, сидел, нескладный, длинный, тощий, в одной вытянувшейся грязной майке и джинсах, закатанных до колен. Рядом с почерневшим от загара и гепатита Глебом он казался белее снега.
Сгорите. Не ходите так. Питерцы как до солнышка дорвутся...
Дай-ка закурить.
Шур, выжидавший в отдалении, тоже подошел, затянулся дымом.
Послушайте, Николай...
Никки перебил его:
Послушайте, Глеб. Я силой принудил Молохова взять меня с собой. Я здесь по делам. Как только я всё переделаю, я тут же свалю. Когда-то мы втроем, я, Шур и покойный хозяин этой полуземлянки, мы вели маленький общий бизнес. И, да, мы и спали втроем. Как в песне барда: "то вместе, то поврозь, а то попеременно". К нам еще временами небезызвестный вам Александр Заможский подключался. А Витя-Прокурор - он так вообще мой бывший муж. Я это к тому, что мы привыкли сквозь пальцы смотреть на гм увлечения. Я поэтому и спросил прямо с порога. Извините еще раз, если осрамился. Не впервой. Наш общий с Молоховым знакомый приучил нас к легкомыслию в интимной жизни. Вилять, а
Я возьму вашу тачку? Шу, дай ключи.
Они у тебя в кармане.
О.
Что у тебя за дела? Ты так и не сказал. Только наркотики в ней не перевози, ладно?
Не буду. Ты как Ксафа (передразнивает весьма похоже): сейчас вог'ы уже не те, чито пг'ежде; мы живем в эпоху упадка. Никакой тонкости, стиля, мастег'ства. Аг'тистизм исчезает из нашей пг'офессии. Кг'угом глупцы и лентяи.
Да-да, сам-то он тот еще изящный Робин Гуд. Ты в Ньиредьхазу?
Никки встал, почесал спину, покрутил головой туда-сюда, принюхиваясь.
Извините еще раз, Глеб, что потратил ваше время. Чао.
Но ты не ответил.
И не отвечу. С чего ты взял? Это как многообещающая теория струн. Я никогда не знаю, куда меня понесет. Я тут и там. Я сразу везде и всюду. Я - Нигде.

***
ДЕНЬ 11
***
Так. И в каких вы сейчас с ним отношениях? Меня не интересует прошлое. Что сейчас между вами, раз ты не мог остаться в Питере и повез его сюда на моей машине?
У меня всё хреново, как всегда. Только не ломай об него руку. Не поможет.
Не прошло и часа.
Откуда у него мой номер телефона? Мне только что звонил Николай и...
И - что "и"?
Глеб не мог повторить сказанное. Даже в шутку.
Он приедет вечером.
Во дворе - поленница, которая позволила бы пережить две морозные зимы с трескучими морозами.
Пойду к соседям. Дров наколоть.
К Жужанне? Ладно, иди, помогай.
Давненько Молохов не ощущал себя так мерзко. Земля буквально уходила из-под ног. Как мог он допустить, чтобы его зажали в такие тиски? Кто там из древних советовал держать врага поблизости? Мраааааак...
***
что, Иванушка, не весел?.. Где товарищ Коломойцев? Он покинул тебя, и не у кого искать защиты против домашнего рабства? Он тебе не сказал, ведь так, не передал моих слов?
Я догадался и так. Для этого не нужно быть пророком.
Вот и чУдно! Хотел бы тебе понравиться, но знаю, тебя от меня тошнит. Смирись на краткий миг.
Шур не закрывал глаз, наоборот, упрямо следил за мигающими синими цифрами на электронном будильнике рядом с кроватью. "Миг" занял семнадцать минут с хвостиком. Он выполнял все прихоти Никки, но его разумом ВЛАДели тяжелые раздумья, так что под занавес он реально - свалился с кровати.
Уснул ты, что ли? - недовольно буркнул Ник, слезая вниз, усаживаясь в ногах. - Как мне это знакомо: утрачивать понимание объективного мира, терять баланс. Как такому метагалактическому ублюдку, как я, несладко в вашем вещном грубом мире, ашшш. Как куцо мне жить с пятью чувствами и четырьмя конечностями.
Ты и с таким набором не справляешься, куда тебе еще сверхспособности?
Никки выглядел вполне довольным; настоящим, живым человеком. Русые волосы. В груди и плечах уже Алексашки. Растительность на теле не выводит. Никаких особых примет. Ни шрамов, ни родинок, ни татуировок, ни пирсинга. Лежа с ним, обнимая его, отвечая на поцелуи, Шур не мог не чуять дурманящего привкуса крови, словно незримая мантия, обволакивающего это тело.
Ты вспоминаешь нашего возлюбленного Принца? Я не могу отделаться от мыслей о нем. Я им полон.
Никки улыбался. Он всё еще тяжело дышал. Кожа блестела от пота и золотой пудры. Они не зажигали свет. Луна белыми полосами чертила свои призрачные дороги по их телам. У Никки, кстати, он заметил и раньше, в дороге, временами подергивалось правое веко. Всё-таки нервничает?
Ты, наконец, добился всего, чего хотел. Ты счастлив? Ты дважды, нет, четырежды победитель. Какую цель ты выберешь теперь? Ведь уже ничто не будет как прежде.
О, ну мне нравится всё, что я делаю. Я не смогу тебе внушить, как здОрово охотиться на людей. И как бесконечно забавно манипулировать вашими судьбами.
На одну секунду Шур злорадно представил, что подвесил этого психа за лодыжки на крюк и отрабатывает удары, будто Никки - боксерская груша. Тот немедля прочел мысли.
Нет, мой дорогой, такому не бывать. Я не позволю. Я не Чернокнижник, чтобы кормить своих драконов собственным мясом.
Когда ты уже уйдешь?
Что, сгораешь со стыда перед Глебом? Я тебя имею во все дыры перед его носом, а ему похер, он будто Ганди, не противится злому. Ты боишься меня, проклинаешь, ведь мне ничего не стОит и ему присунуть, а? Может, мы отсюда с ним вдвоем уедем на серой "хонде" в понедельник, а ты сиди здесь, выращивай овощи методом гидропоники? Украду его у тебя, так и знай, и съем.
Ощерил нечеловеческие зубы в усмешке. Он явно хотел, чтобы начался спор. Шуряйка промолчал, не вскипел. У него сейчас по мозгам будто молотками били. Он утер нос локтевым сгибом, поднялся с пола и, надевая брюки, с перепугу попал не в ту штанину. Расстроился, еще бы. "Отчаянье, боль, агония - возлюби это." Мдаааааа, Никки - непревзойденный талант, лучший ученик Чернокнижника.
Я должен помыться. Где в этом доме ванная?
Шиш тебе. Добро пожаловать в Трансильванию! Средневековье во всех сторонах быта! Вы прочувствуете его до ломоты в костях!
Никки недоверчиво покосился на него. Покривил губы.
Нет. Неэээт. Вы, что, в ушатах и тазиках моетесь? А, чтобы добыть горячую воду, кипятите кастрюли на открытом огне?
Они прошли на кухню, где Шур обвел рукой Аишины медные тазы.
Милости прошу! Только занимайся всем этим сам, я тебе не помощник.
Ну, лаааааадно. Я, как инженер, не смогу устоять перед вызовом. Я буду не я, если самое большее через два дня у вас на участке не появится цивилизация (=канализация).
Но он не стал возиться с подогревом воды и полоскаться на лужайке под луной. Николай не ищет легких путей. Он везде идет дорогою БОБРА.) он помылся прямо в колодце. (!!)
Жаль, нет паяльника. Велико искушение заварить крышку.

***
Глеб всё-таки вернулся в дом. Когда Никки с полотенцем на шее, а не на бедрах, и мешком с мылом и зубной щеткой зашел на кухню, тот пил большими глотками воду из кувшина.
Я же предупреждал, что вы можете легко обгореть.
Ник поглядел на свои красные, как вареный рак, руки-ноги и засмеялся.
Да, с непривычки не заметил даже.
Глеб невозмутимо ел мамалыгу с брынзой и зеленым луком.
Ты как раз вовремя. Я ужасно извиняюсь, но не дотерпел, вдул твоему корешку без резинки. И прости, что сам же не соблюдаю очередность, которую предложил утром по телефону.
На стенах кухни тускло поблескивали мясницкие и рыбные ножи. Но Глебу приглянулась рукоятка ковшика. Толстая и изогнутая, она бы идеально подошла, чтоб воткнуть этому дегенерату в анус. Ага. Чтобы отбить охоту.
В доме, хоть и с перебоями, подавали электричество. Шуряйка сушил утюгом два пятна на матрасе. Скомканная простыня брошена на полу. Свежая, аккуратно сложенная и приятно пахнущая магнолиями и немного камфарой, пока еще наполовину вытащена из комода.
Ни Шур, ни Никки так и не оделись полностью. Они переглядывались друг с другом, приход Глеба нарушил что-то?
Щас всё будет готово.
Да не торопись. Я на кресле посижу.
<Кресло! Чччьорт!! КРЕСЛО!> Ладно, шут с ним, не серная кислота, подумаешь, штаны не прожжёт.
Поит его тут одна соседка козьим молоком.
Ммм, должен прибавить в весе! Кстати, вы, я вижу, здесь корни пускаете, назад, в голопятую Расею, не собираетесь?
А вы, Николай, по делам своим еще долго кататься будете?
Нет, мне еще в два места заскочить осталось.
Это не ответ.
Четвертого и восьмого я съезжу, тут недалеко. А одиннадцатого вы уж меня до аэропорта подкиньте, а?
Бензин оплачивать кто будет? У нас непреходящий финансовый кризис. Живем чуть ни подаянием.
Никки, похоже, уже не слушал. Не то задремал, не то нацепил наушники, в полумраке не разберешь. Шур застелил постель. Бочком, по-крабьи, ретировался:
Ложись, я помыться.
Нет, Никки не спал.
...в юном месяце апреле нам ждать от тебя приплода?
Нет.
А, дак ты долбил её в славную маленькую попку?
Нет.
Я пойду лягу в подполе.
***
Что он делал с тобой?
Тебе не нужно знать. На дубинке вертел.
Ты доволен?
Нет. Я, блядь, был в шаге от преступления.
Я тоже.
От Глеба пахло кислым молоком и кукурузным хлебом. Его теплая кожа, биение сердца в груди, ровное дыхание - успокаивали.
Вы жарко натопили. А что, если он угорит там, в подвале?..
О. Как иронично, это было бы Идеальное Убийство. Я бы благословил небо за такой несчастный случай.
Он совершенно невыносим. Чокнутый.
С ним хоть кто-нибудь может справиться?
Неа. Он всегда добивается всего, чего хочет. С ним проще согласиться, чем отказать.
Когда Глеб сношался с Шуряйкой, он входил со спины, торопливо и безыскусно. Шур старался громко не стонать, а вдруг сейчас в уме Глеб угощает грудастую шведку, и оттого иллюзия развеется? О собственном комфорте в роли принимающего Шур должен был озаботиться всецело сам, в одиночку, лично. Глеб сторонился казалось бы обыденных вещей (раз уж ты - извращенец, эммм, люби и саночки возить?))). Пионэр - всем ребятам примэр. Они не каждую ночь упражнялись в греко-римской борьбе. И никогда не целовались в губы. И еще много чего еще, что совокупно сплетало вокруг них как бэ кокон, делало их исподволь парой.
Глеб сопрел. Пот катился с него градом. Неужели и взаправду так жарко натопили?
Над ключицей нащупал пальцем припухлость. Поглядел: дорожка укусов-поцелуев.
Что у вас с Жужанной? Наколол дров?
Ага.
Её отец тебя на вилы подымет, если всё откроется.
Подумаешь. Тут половина баб такие.
Даааааа... Не живется нам на улице Верности.
***

=
Ну, как тебе, старый конь, понравилось по свежераспаханному? Блаженство вставать и ложиться с первыми петухами? (Никки потянулся, хлопнул себя по заднице, подразумевая в игре слов свою нескромную персону)) что? У меня каникулы. Подведем итоги инспекции. Твой бойфренд - безработный иждивенец, бесхребетный сукин сын, приспособленец и растяпа.
Зато он меня не бросит.
Етить твою налево, да уж конечно! Где он еще такого клинического идиота встретит?!
Если ты закончишь признанием в любви, я врежу тебе по зубам, так и знай.
***
ДЕНЬ 12
***
Здравствуйте, мальчики! Как поживаете?
Ниче так. Как сама?
Помаленьку. Вы еще ни в какую передрягу не попали? У нас это запросто. Будете мясной рулет?
Шур отвел её за локоток в сторонку:
Аиша, на пАру слов.
Ах, да я помню про твою диету. И про Маскарад.
Это Никки. Он сидел в Черном Ящике.
Я ж его видела. Муж мой мне его показывал. И на свадьбе он меня пытался... Ну не знаю... Напугать? Спешу предупредить. Всего два совета. Во-первых, Дьордь Кальман и Кальман Дьордь у нас в деревне - это два разных человека. И, во-вторых, у нас тут, вроде, двуязычие, но мой вам совет - лучше не учите никакого языка, ни румынского, ни венгерского. А то вам объявят войну ровно половина населения. Вы же иностранцы. Вас постараются понять. Прикидывайтесь дурачками.
Николаю и прикидываться не надо.
Глеб вон, по-немецки шпрехает довольно, чтобы в магазине разобраться.
Да, это дело. Я так рада, так рада. Удивительно, да?
Ты просто очень добрая.
***
Она наклонилась к дешевому фарфоровому портрету мужа, погладила рукой, поцеловала пальцы и приложила этот легкий поцелуй к его такой знакомой, теперь такой нереальной, холодной, горделивой усмешке.
Он никогда не делал мне худого. Знаете, я не представляю, как себя вести на кладбище. Если и думала, что кто-то умрет, всегда считала, что я буду первая. Думала спокойно, как о само собой разумеющемся, и вдруг...
На ней были джинсы, вязаный ей самой черный ячеистый жилет, народная черная же рубашка с вышивкой по горлу и рукавам. Может, даже, принадлежавшая мужу. Волосы не убраны в косички, она повязала поверх непослушных пушистых 'пружинок' платок с рисунком ромбиками. Босая, как раньше. Высокая. Она больше ничего не сказала. Прочла стихи на румынском. Кажется, она называла его братом и товарищем.
Они положили на могилку у расписного креста букет громадных подсолнухов, перевязанных радужной лентой. Ночью прошел дождь, в горах стоял туман, но здесь уже светило солнце. День обещал быть жарким.
Он сам себя подвел. Нельзя было хоронить пустой гроб.
Все уставились на Николая, у которого, все знали, что на уме, то и на языке. Вопиюще бестактен.
Допустим, Аиша и Шур, и о.Павел поняли, что скрывается за этой фразой. Глеб молчал и хмурился. Такой его обычай. На передних зубах трещинки. На шее зеленый в полоску шарф. Скрывает засосы.
Что? Нельзя же вечно со Смертью в прятки-догонялки играть.
Ник...
Что? Сдриснул Батя...
НИК!!
Да, я его НЕ уважаю. Что мне, застрелиться теперь? Уж душу помотал, крови попил... Пгативный...
На могиле Аиша провела какой-то ритуал вуду, Никки - сатанистский, а отец Павел - христианский. Понатыкали в холм свечей, черных и белых. Низко-низко пролетел самолет. Шуряйка не удержался, прыснул со смеху.
Что?
"Летят самолеты - привет мальчишу!"
Отлетался.

****
В ПИТЕРЕ 2
*
Вот там, у них, на Западе, геи окрывают модные дома, содержат салоны красоты и дизайнерские агентства. Гля, где это всё у нас?! Кругом меня одни подонки и преступники.
Сам такой.
Звездец. Мы не так утонченны для такого бизнеса. Меня вообще не тянуло никогда в такие сферы. Мне вообще смешно и обидно от этих стереотипов.
И мне.
И мне.
И я, и я, и я того же мнения! Но сподобимся ли мы на что-то мужское, я бы даже сказал - патриотическое? Или без Чернокнижника уже не бывать "Синим Ромашкам-3"? Нет больше генератора идей для мелких мошенничеств и крупных афер?
Иди лесом. Никто из нас не простит тебе.
Я! Я не вижу его вины!
Все, хором: БРЕВНО!
На лице у Ксафы на левую щеку положен слой грима толще, чем на правую. Вдобавок, он ходил, прихрамывая сильнее обычного, и почти не улыбался. Отсюда Шур сделал вывод, что бывший министр попал под горячую руку.
Витька! Ты что же, за честь мою вступился? "Прокурор, который меня защищал," - название для нового сериала? Как я расплачусь с тобою?
Как обычно.
Только не говори, что вы задумали...

Именно. Не строй таких рож. Пусть всё будет тебе в радость. Раздевайся и прыг на постельку.
Королевский бутерброд?
Шур сел на самый краешек в неполный поперечный шпагат на полусогнутых ногах. Спереди к нему пристроился Ксафа, не раздевался, только штаны приспустил.
Витя был так обходителен, так тщательно и нежно готовил плацдарм для маневров, что Шуряйка, признаться, устал ждать. Заподозрил даже, не сыграет ли с ним товарищ Прокурор ту же шутку, что Бэзил Холлуорд, мир его праху, с Ласло, не к ночи будь помянут?.. Но - нет. Уф.
За волосы не дергай.
Извини.
Как фигуры в хорошо знакомом танце, они двигались в едином ритме. Ксафа всё что-то выдумывал. Так не так, этак не этак. Мля, да найдешь ли ты себе уже желанную позицию? О. Понял.
После первого раунда - минутная передышка, и снова в бой! Теперь уж Шур не мог пожаловаться. Ему щедро расточали райские ласки. Воплощение затаённых мечтаний, вот так сразу взяли и вывалили на него, двое на одного. Упыри, упыри, дело своё знают.

Всё, я к вам больше ни приеду, не зовите. Разобьет паралич. Я не чувствую ног.
Мы тебя на руках носить будем, сладкий.
Ага. Вперед ногами.
***
Хай. Ты у нас кеды свои забыл.
Прибейте на забор.
Где ж ты был, талантливый ты наш инженерище, когда позапрошлой зимой на Новый Год у меня прорвало канализацию?
Вражиторе учил меня быть безжалостным с врагами.
Мы, что, враги тебе?!
Не знаю, я еще не решил.
Как смела ты, шалашовка, снять хеджаб? Как смела показаться на людях в этом наряде продажной женщины?
Почему у твоей жены мужской голос?
Етить!.. Курит много и пьет как сапожник.)
нет, всё, в этом я не участвую. Пропустите. Я пойду. Нет.
Дат.
Нет.
*
На пути из спальни в ванну столкнулся с Глебом. Шуряйка глазом не моргнул, что голый, но спрятал правую руку, где что-то налипло меж пальцев, за спину.
что несешь ты в открытых ладонях?
Ты не спросишь - я не отвечу.) Можно мне хоть в ванной немного побыть в одиночестве?
Да я не помешаю. Отдыхай.
Шур задернул полупрозрачную полиэтиленовую шторку, изображающую ракушки и морские звезды. Глеб наконец побрился, а то его подбородок далеко не украшала клочковатая бурая поросль. Даже помолодел как-то сразу.
Чего они там?
Играют, ять. Лучше не ходи. Спутаешься с такой компашкой... Зашибут.
Глеб поджал губы. Типа, мужык я или не мужык, что ты мне указываешь? Я сам за себя постоять могу. Ну и пусть побесится.
На нем было как обычно всё черное. Только вот футболка оказалась Николая, с байкерским слоганом на сутулой спине: "рожден для дикой езды". Никки - это одна неделимая, протяженная во времени и пространстве ПРОВОКАЦИЯ.
***
Андрюха и его жена Ирка - лучшие друзья.

***
Что означает наклейка у тебя на лобовом стекле, "Ш" в красном треугольнике?
Серж не успел ответить или не услышал вопрос. Он копался в багажнике, вытаскивая всё новые и новые кипы документов.
"Большой Шалун", - ответил за него Ксафа, с кошачьей грацией поднимаясь из недр вишневой 'лачетти'.
Горы бухгалтерских книг встретили Шура и на общей съемной квартире.
Вы что, обыска ждете в фирме?
Судебное разбирательство, одно, другое, третье. Мы устали иски отклонять. Как хорошо ИМЕТЬ таких сведущих друзей, как Александр и Виктор. Первый вызвался набело переписать все наши конторские ведомости, второй добьется максимально снисходительного решения суда.
Так я не вовремя?
Чито за ег'унда? Мы тебе всегда г'ады.
В Питере Шуру удавалось хоть пару-тройку раз нарядиться. А то в далеком закарпатском селе ведь не оденешься в шелк, вельвет, замшу и твид. Сходил, наконец, в цырульню. Нет, налысо не побрился. И, нет, безумный аффтар не заколол его в аффектации ножницами, как грозился когда-то некоторым <чу! Наконец-то, временное облегчение! Тишина в эфире!>. Да! И очки-хамелеоны! Ну чито за мальтщик! Чудо!
***
Никки из того сорта безбашенных людей, что в ледоход на Неве устраивают мотогонки.
)
а откуда у него мопед и байкерские гайки?
По старой памяти, наверное, от АКаянцев.
Ааааа... Я даже знаю, от кого конкретно.

***
Что это за народное пение?
Тщщщ, Витя и Мурзик молятся Аллаху.
Чё, правда? Ураза-Байрам, чё ли? И не пьют, и не курят? И... не грешат?
Ксафа очень выразительно посмотрел на Шуряйку.
Вот, вот, я ж говорю, не смотри на меня так.
Как - так?
Ты знаешь, "как". Вон как они.
Указал на Вальку-Большую и Вальку-Маленькую. Те мгновенно спрыгнули и, подняв хвосты, подбежали. Ксафа обвел их взглядом, погладил.
Но ведь и бессловесная тварь требует ласки, внимания.
Я больше не верю коварным киборгам. Как же твой... этот... фон Блюменштайн?
Он в Москве.
хер... С вами забудешь обо всем на свете. Зачем я вообще приехал-то? Что я собирался сделать? На кой я делю с вами эту жилплощадь? Обещались ведь не превращать гостевой дом в гнездо порока и в офис.
Ты за неё заплатил.
Ага. Смирись и прими это молча?
*
Витя, а где твоя чокнутая жена?
Захворала.
Что это?
Ксафа привстал из-за стола, и что-то опять загремело. Они заглянули под стол - там лежали уже два болта.
Это из тебя болты сыплются? Скоро Витька тебе ноги отвинтит.

*

*
Силов моих нету! А поехали к моему брату?
Лучше в гараж чё ли...
Стесняешься? Он уже свыкся с мыслью, что я какой-то неправильный.
*
Когда Глеб вышел на кухню, Виталий подмигнул, глядя на Шурика поверх очков:
Ты мне его на смотрины привез? Как это мило. Экая жердь. Твой типаж? Ты любишь чернявых и длинных? Мне уехать к Замалетдиновой на день-другой?
С чего вдруг? Сиди где сидишь. Мы тебя совершенно нисколько не стесним. Веришь, нет, к тебе - как к батюшке на поклон. Прочь от мирской суеты.
Кхм. Чё-то твоя коммуналка до святой обители не дотягивает. Я лозой её проверял, тут до фигищи полтергайстов.
Никки знаешь?..
Нет.
Вот лучше и не знать. Тебе Ксафа мой долг заносил? Обещал мне клятвенно, что уплатит.
Да. Всё до копеечки. Я ждал, что снег повалит. Ниче, что я чеснока натрескался?
На меня не действует. Мне с тобой не целоваться по-французски. Глеб, сгоняй за сливовицей?
Ну, брат, ты времени зря не теряешь.
Виталий рассмеялся, закурил.
И что у вас, близость... душевная? Ты ему муж или он тебе?
Такие вопросы, - кто ты для меня и кто я для тебя? - обычно выясняют, когда не всё хорошо, а когда всё хорошо, не выясняют.)
Ууу... уел!)
Виталий...
Чиво?
Ты это... Разговор есть. Коротко: ты Глебу ничего не говори, ни полунамека, что я вампир. Оки?
Как же так? Гипноз?
Ну. И про ребят... Ну... Ксафу, Витю. Витька-Прокурор озабочен конспирацией. Грозился убить при малейшей утечке информации.
Кого? Меня?
И тебя, и его. Он не разбрасывается пустыми угрозами. А меня накажет. Чтобы помнил. Слушай, а как ваша контора, вакансий нет?
А что?
Возьмете Мурзика?
Пусть начальство решает. Я, признаться, спутал Глеба с вашими кровохлёбами. На вид он категорически мертв.
Да, и еще одно условие от Вити: ты не должен знать адрес нашей нехорошей квартирки.
Без проблем. Я проживу еще пару лет? Зиночка меня ждет. Я всё же немного тебе завидую. Ты понятия не имеешь, что такое старение.
Глеб вернулся в комнату, принес гостинцев из машины.
О! Самогон! Из сливы гоните?
Сами мы не гоним. Покупали у производителя.
***
Алекс, тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты - страшная кобелина?..
Нет, старик, ты первый. Но я не стану распространяться, что вот, не от хорошей жизни я такой, лучше помолчу. Глебка у меня философ. Я учусь у него слушать себя.
Шур хорошо выглядел. Модная стрижка, чистые, выгоревшие, почти пшеничные волосы. Дорогая, красивая, но простая одежда. Автозагар. Линзы. Если бы не ледяные руки и не едва заметное нервное причмокивание, цирканье пустой слюной через щелочку в передних зубах...
Виталию расхотелось подтрунивать над братом. Он осторожно похлопал его по лежащим на столе скрещенным ладоням.
Ложитесь сегодня на кровати. Я всё равно засиживаюсь за столом часов до пяти утра.
Да ну, нам и на раскладушке вполне сгодится. Одну ночь в тишине и покое, а завтра мы уезжаем.
Анекдотическая ситуация: непьющие дарят завязавшему ведро самогонки.)
У вас в хрустальном графине вода?
По комнате весело прыгали радужные зайчики.
Глеб выпил снотворного, лег на раскладушку лицом к стенке и отключился. Шур притулился с краешка, продолжая мысленный диалог с братом.
Как там Аиша? Замуж еще не выскочила?
Да, как тебе сказать? От женихов отбоя нет, если вон даже, чего греха таить, заднеприводные пред ней стелятся. Но нет, о свадьбе никто не извещал.
А я женюсь на Зинке. Уже решил. Предложение сделал. Она согласилась.
Да разведена ли она? А как её дети?
Хорошие, воспитанные. Поживем-увидим.
Эх, а я уезжаю на всю зиму обратно в деревню. Не мог раньше объявить?
*

***
За всё утро, Глеб сказал только, да и то, когда они уже уходили, на пороге, что ему понравились конфеты, шоколадно-ореховые батончики, вкус детства, говорит, спасибо.

*
Шур - Никки: Благотворительность - это, что, по-твоему, болезнь, передающаяся половым путем? Мы же всегда предохранялись? Или - нет?..
Никки - Шуру: Вот есть же ген милосердия? Должно быть, есть и вирус благотворительности.)
**
Визитка 'Сергей Муртазин. Строительный аудит.'
Стыдно сказать, Глеб так обносился, что на труселях дырки.)
Глеб питался скудно и старался лишний раз не создавать проблем своему организму. Болячек у него перевалило за сорок, по числу лет, наверное, если все считать. Его лакомство - черный хлеб, посыпанный сахаром. Язва на ноге так и не заживала. Палец на ноге нагнаивает. К докторам принципиально не обращается. Ладно, позволяет Молохову через раз ковырнуть ланцетом и наложить компресс.

Прохождение границы обратно Глебом и Шуром. Гипноз на даме в окошечке. Технику не загипнотизируешь.
***

Открыли автомойку, ремонт колес и магазинчик 24 часа. Ага, и "сдается койка, оплата почасовая". И основная статья доходов - платные туалеты. И - сувениры с Дракулой.) Где-то между Клуж-Напокой и Пятру-Нямцем.
Мои хитро*опые персы слукавили, конечно, приглашая в гости. От Нямца до Клужа километров триста, наверно. Где конкретно их автомастерская - не говорят.) может, конечно, они в прицепном вагончике её возят вдоль шоссе?.. Простой белый фургончик, дизельный генератор и компрессор. Автомойка называлась "СОЛЯРИС". Жалюзи на окнах. Подвесные, откидные столы и кровати, как на корабле или в поезде. Для экономии места. Кассового аппарата нет. Чеки, если требуется, выписывают от руки. Работают в две смены по шесть часов, опять же, если народ валом валит и торопит. Глеб - сова.) Вообще, положа руку на сердце, не пыльная была работа. Они, как единоличные хозяева, могли устанавливать любой график. Например, с полудня и до обеда.) Аиша написала им несколько особо востребованных слов и выражений (в основном, матерных) и нарисовала красивое объявление в вязаной рамочке 'открыто/закрыто'.
Идея принадлежала, конечно же, просветленным нетленным мозгам Николая. Он, как вампир со стажем, как истинный хищник, охотник, серийный убийца, видел в такой передвижной автомойке чудесное прикрытие. Ему было чихать на миролюбивый образ мыслей и действий Молохова. То же мне, нашелся братец Луи-Луи-Луи.)) И еще Никки пустил слух среди каких-то занюханных меньшевиков из ихних прогнивших Европ, что в Трансильванских горах есть парочка русских голубков, как пример борьбы за ущемленные права гомосеков. Если вдуматься, это был прекрасный рекламный ход. Из стран Бенелюкса приезжают всякие любопытствующие - бюргеры, журналисты, блогеры. Дракулой уже не заманишь. А долбаной толерантностью - пожалуйста! Но Никки не был бы Никки, если бы он хоть словом намекнул на свой замысел ВЛАДельцам автомойки...

Мои ребята чуть было не стали звездами тырынетов. Их спасло незнание языков и пуленепробиваемое мрачное терпение Глеба. Стремление к простоте. Дзен для бедных. Шур недоумевал, вежливо, но настойчиво выставляя очередных секс-туристов:
Господи, откуда только берутся такие навязчивые идиоты?
Из Голландии и Дании.
Откуда ты знаешь?
По номерным знакам.
И не лень переть через весь материк в этакую даль? Нет, но вчерашние турки были куда страшнее и опаснее. Это бедствие. Нет, ну как они про нас расчухали?.. На рожах у нас, что ли, написано?.. Вроде, не написано. Как они нас находят? На нас, что ли, ориентировка составлена какими-то спецслужбами, и нас хотят завербовать? Бля, так некрасиво.
С местными проблем не возникало никаких. Глеб оказался толковым механиком. Быстро научился всему, что требовала новая профессия. Шур не раз вспоминал ничем не оправданное (кроме собственной его вредности) благоговейное восхищение Чернокнижника машинами марки 'Дача', разбирая по винтику очередной проржавевший гробик на колесиках. Крестьяне платили в основном натурпродуктом. Так что на первое, второе и третье у Глеба ежедневно был компот. И мамалыга с брынзой.
А вообще, смешно и блистательно, что придумал Никки, да вдобавок с участием не ведающего, что творит, новобранца Коли. Да-да. Сколько Завязочка ни вейся... Сидел Коля-маленький за компом в своей части в неурочный час, строчил письма "домой", смотрел одним глазом в окошке порнушку, а другим читал всякие скандальные новости. И как-то так рука сама легла и пропечатала магическим образом в новостной ленте несколько слов всего, где имена моих доблестных героев и их адрес из письма скрестились с самыми разухабистыми фантазиями на тему однополой любви. Вай. А что написано пером... Да еще в новостях... Народ продал, за что купил. Передай другому. Самое уморительное, что незадачливый творец медиа-события этого даже не заметил, когда сворачивал в трей все окна при появлении дежурного.
***

"Кто все эти люди? Ты их знаешь? Да, я делаю массаж. Нет, это действительно просто автомойка, ремонт колес. Сувениры? Нет, душевая только для персонала. Нет. Что? Нет. Что?! Чтооооо?!? Нет, я не понял... Нет. Нет. Да идите к черту!! Что вам?.. Что? Что вы говорите?! Нет. Нет. Вы ошибаетесь. Да. Нет. А вам чего? Кто вам такое сказал? Кто? Что? Что?! Нет. Нет. Поспать? Эээ... Койка, час - десятка евро? Что? Что значит, вам не нравится моё обслуживание, и вы хотите другого? Ну это, я извиняюсь, бред сивого мерина. Стоп. Да перестаньте лапать мой САД. Нет. Мало ли что. Да-да, катись к чьорту!! Курва... Я тебе кости переломаю! Больной, что ли! Здрасьте. Да. Да. Нет. Неэээт. Да. Это другой разговор. Да. С вас сорок евро. Че? Сколько в банях? Э. Глеб, глянь, какой курс сегодня? Ага. Спасибо. Счастливо!"
И так каждый день почти. На семь-десять приличных клиентов всегда найдется один невыносимый сиреневый иностранец. Больше всё немцы да турки. Ладно, когда один какой малолетний недоумок. А если двое здоровенных 'медведей'?.. А целый микроавтобус?.. С киноаппаратурой?.. Ехать близко? Наелись уже своего, родного, на экзотику тянет? Рассуждают, что здесь всё дешево, доступно?
В первые дни этого вавилонского нашествия Глеб скурил столько сербского табака, сколько ему хватило бы на год. Шур был на нервах и колотил в перерывах грушу, вымещая на ней негодование. Вечером третьего дни он всё же рискнул объясниться с товарищем Коломойцевым. Сосед, как-никак. Попутчик. СоВЛАДелец предприятия. Пусть он уже и сам всё понял, человек он не глупый, пусть он ничего не скажет в ответ, хмуро промолчит, как всегда, но Шур чувствовал потребность выговориться.
Я понимаю, тебя не ипёт, чем я до тебя промышлял. Была у нас компашка, ни большая, ни маленькая. Пользовали друг дружку. Моё желание или нежелание никто в расчет не принимал. Да, я замарался. Через такое прошел, вспомнить страшно. Я не ради разжалобить или вознестись, нет. Я не брал за это денег. Ага, считай, из любви к искусству. С хорошим человеком - в удовольствие. С дурным... Ну, выбирать не приходится. Но вот как эти ** предлагают!.. По своей воле я в такие опасные игры не играю.
А если по принуждению? - вдруг спросил Глеб, подойдя вплотную. У Шура волосы на загривке встали дыбом
Такой подлянки не ждешь от тихого соседа. Это всё Никки, сволочь, лазит по чужим мозгам, плетет свои хитрые ловчие паутины.
А, может, смотря какую цену предложить?
Бедные, бедные Джим и Джилл. Наивные дурачки. Богатые, богаче самих царей древности. Глеб имел в виду совсем не то, о чем подумал Молохов.
На что бы ты согласился, сделал бы и то, и это, если бы тебе обещали, что тем спасешь сто шестьдесят невинных жизней? Детей, взятых в заложники? А?
Глаза Глеба остекленели и стали совсем сумасшедшими. Он подвинулся еще ближе. Схватил за плечи. Не больно. Не повис на нем, будто ноги не держат. Но в том, как именно, крепко - и не чрезмерно, сжимали ладони через ткань рубашки кожу, мышцы, кости, - мУки было едва ли не больше, чем в голосе и в глазах. - Что тебе самому грозит смерть - бог с ними, уже свыкся, не замечаешь. Что другие умрут не простишь себе. И ведь их всё равно расстреляют. Знаешь, но веришь, что нет. А потом мстишь им всем. Да так, что тебе и не вообразить. И, что самое ужасное, этим не исправить сотворенное. Нет, не исправить.
Фу ты - ну ты! От сердца малость отлегло. Глеб был сейчас не здесь. Он продирался с боями из прошлого, что никак не проходит. Ни слезинки. Его знобило, он до скрипа сжал губы. Знакомое дело. Влада тоже порой грызла война. Непоправимое.
Шур на людях не часто практиковался в вампирских навыках. Но тут изменил себе. От страху, что ли? Или карпатская земля сама подтолкнула, фонит, тысячами тихих голосов? Он положил левую ладонь на грудь Глебу, правую - между лопаток. Взглянул, не мигая, в глаза, пронзительно, так что, казалось, насквозь через зрачки влез в психику, как домушник через форточку в богатый дом. И мягко выключил. Спать!
Взвалил на левое плечо, донес до койки.
***
Какое чудо, что я вас нашел! Ремонт 24 часа! Проклял я всё на свете. Взял мотоцикл на прокат да недалеко уехал. Ночь, темень... Душ - два евро, кроватка - десять?
Таааак, дражайший Эдичка, я устал объяснять, что это всё шутка одного моего полоумного дружка.
Глеб вышел утром из вагончика, потянулся, крякнул. Его как обычно флегматичное, траурное лицо еще хранило следы от складок наволочки и подложенной под голову руки. Красное ухо - эмблема любви. Черные трусы, серая майка, шлепанцы на босу ногу.
Шур всё еще стоял посреди пустынного шоссе с толстой пачкой денег, зажатой в горсти, и глядел, вытянув шею, вслед мотоциклисту, теперь уже точке на горизонте.
Что это было?
Ночное недоразумение. Эдвардо Фокин. Художник. Земляк. Из Лондона. Сорит деньгами почем зря. Заработал на выставке. Можно я эти деньги брату отдам, на свадьбу?
Разумеется. Он в своем уме?
Не знаю. Он мне даже свой телефон черканул.
Педрила?..
Голубее не бывает.
Опять из-за той ссылки?..
Вот тут-то самое интересное. Неа. Починил я ему табуретку, хотя, по сути, он же мог просто позвонить в службу проката, где взял, попросить заменить. Но каков фат!.. Я думал такие вымерли с динозаврами. Законсервировался. Кудрявый блондин в серебряной куртке, в черной кожаной кепке. На мизинце перстень, безвкусица страшная. Губки бантиком, подбородок раздвоенный, как у киношного Супермена, а голосок! Ты извини, сожрал он твой завтрак.
***
Когда, взметая колесами мелкие камешки, во двор выехал здоровенный черный 'мерседес', Шуряйка в панике захотел затолкать Глеба в вагончик и попросить запереться изнутри. Чтоб не видел и не слышал.
Мохопуск: состояние души и тела, когда всё враздрай
Черный "мерседес" многое говорил опытному глазу о своем ВЛАДельце. Во первых, машина в идеальном состоянии, отполированная, сверкающая, дорогая сама по себе. Во-вторых, инерция, широкий зад и низкая посадка наводили на мысль, что она бронированная. В-третьих, затемненные стекла не давали судить о количестве пассажиров. В-четвертых, на незнакомых дипломатических номерных знаках - гербы. Удочка вылез из 'мерседеса' неспешно, огляделся. На нем не было так хорошо известной Шуру лаково-кроваво-красной униформы, ни наводящих ужас перчаток, ни саквояжа с собой. Он был одет в обезличивающий строгий деловой черный костюм. Только рубашка темно-синяя в тонкую белую полоску, и без галстука, и верхняя пуговка расстегнута. И нет обильного макияжа. Только глаза, ах, эти зеленые дьявольские глаза!
Шур с душой, ушедшей в пятки, рискнул принять огонь на себя. Подбежал ручкаться.
О-о, гутентаг, бун вениц, господин! Вы знаете, мы всё-всё для вас сделаем, но, прежде всего, поспешу заявить, что вашей машине, похоже, не требуется ни ремонт, ни мойка. А если вы по объявлению...
Таг, герр Александер, найн, я не совсем за эйтем.
Его полные чувственные губы в мелких шрамах как от иголки дрогнули.
Мне от отца Павла всё известно. Но вы должны понять и мои интересы, которые мною движут.
Удо улыбнется Шуряйке, обмеряя пятерней пропорции груди, торса: Ты есть кароши мальтщик. Для тебя я не открою чемодантщик.)
Это было даже забавно, как они стукнулись зубами, когда их напряженные, неулыбчивые, ледяные губы встретились.
Прошу заметить, что мы поставили нашу лавочку аккурат ровнехонько между католической церковью и мечетью.
Время, судьба не моя епархия. <На Холмиках-Тв оживление! Никки уходит на пенсию! Выявлен новый несравненный Выигравший в Маскараде! Он настолько сумел закосить под человека, что бы укушен другим вампиром. Страшилка о Победившем в Маскараде.>
Это кто?
Папаша Удо, большая католическая шишка.
Чего он? Бухтит, что мы тут перед храмом разложились?
Поначалу - да. Всего-то развернуть нашу автолавку на сто восемьдесят градусов, входом и окошком на мечеть. И всё.
Данкешон.
Шус.
***
ДЕНЬ 111 ))!!!11!1! ))
***
Глеб протянул телефон Шуру:
Тебя.
Звонил Заможский. Слышимость была как из подвала. Где-то далеко блеял его голос, с перебоями, шумом и скрежетом, эхом.
Здравствуй. Извини, что звоню. Так неловко. Но у Арсения в Москве ЧП. Не могли бы вы взять его ненадолго пожить у вас?
А что произошло?
Стреляли.
Боги мои! Тяжело ранен?
Нет, два ранения, в руку, кость повредили, правда, и под ключицей, уже подлатали, выздоравливает, но дело такое, что ему нельзя оставаться в столице.
Жуть голубая. Ну пусть приезжает. Его встретить?
Если можешь. Прилетает завтрашним рейсом в Бухарест, а потом, не знаю, автобусом или поездом? В Напоке его вечером заберешь?
Ладно. Устроим парню санаторий. До связи.
Глеб по привычке не проявлял никакого интереса к событиям и лицам, безучастно курил, глядел на дорогу и не спрашивал, что да чего. Молохов сам заговорил:
Прям перелет Руди Гесса через Атлантику! Приезжает любовник Заможского, Арсений. Закрывай лавочку, Глеб. Поедем в районный центр. Часов в пять выдвинемся. Ты подумаешь - "Мало нам еще геморрою с этой чумой!" Но я тебя утешу, по моим сведениям, он - пример интеллигентного спецназовца. Никки - отдельная песня. Таких отвязных типов у меня в кругу больше нет.
Помылись, побрились, принарядились. Глеб заглянул на минутку к Жужанне, пока Шур налаживал что-то в вечно барахлящей серой 'хонде'. Вообще он к ней часто летал, проводил там всё свободное время и приходил назад, в дом на горушке или в вагончик, не каждую ночь.
В машине на зеркальце висел ароматизатор в виде футбольного мячика в сетке, сзади, под стеклом, за диванчиком, свалены в беспорядке спортивные снаряды Молохова. Там были рваные перчатки, гантели, картонка с беговыми кроссовками. Из-за кутерьмы с автомойкой он давно не прикасался к ним. Быстро рассовал предметы по отделениям любимой хоккейной сумки, отнес в дом. Подумал еще, покрутился на кухне, налил в термос сладкого чаю и нарезал пару бутербродов из того, что нашлось в холодильнике, завернул в фольгу, положил в тонкий брезентовый рюкзак. Юноши не страдают отсутствием аппетита.
Настроение у Шуряйки было приподнятое. Он почему-то взволновался этим поручением. Барсика он в глаза никогда не видел, лишь слышал восхищенные отзывы от Заможского, впрочем, не слишком-то раскрывающие завесу тайны над его, Арсения, личностью. Каков он будет вблизи? Каков он будет в их славном маленьком доме?..
Погодка стояла божественная. Пейзажи - красоты неимоверной. И, хотя выехали с запасом времени, всё равно опоздали на час. Закатное солнце золотило деревянное здание вокзала. Даже поднятая на дороге пыль сияла золотом.
По тому, что он был единственный стоящий в толпе на платформе молодой человек со смартфоном, мои персы вычислили фон Блюменштайна.
Давно ждешь?
Барсик поднял глаза и радостно подскочил к друзьям.
Привет! Неээ, здесь электрички ходят просто отвратительно, так что это я боялся, что сильно опоздал. Всего минут семь назад добрался. Вот, читаю википедию о здешних местах. Страна легенд. Зашибись.
У Арсения было узкое лицо, впрочем, еще не до конца утратившее юношескую нежность и привлекательность. Черный пушок над верхней губой. Блестящие, проницательные черные глаза. Он был одет просто, в белую футболку, джинсы и кеды. Рядом с ним стоял, как отдельное живое существо, туристический рюкзак, ростом едва ему не по плечо. Как он с ним управлялся, с перебинтованным плечом и пластырем на груди?
На улице было душно, жарко. Зной какой-то просто марокканский. Вечернее солнце преображало всех троих участников встречи, облагораживало и приукрашало их в-общем заурядный, неказистый вид.
Пожали руки, отошли к машине. Барсик с удовольствием перекусил. Выпили с Глебом чая.
Шур чесал затылок с взъерошенным как у драчливого воробья чубчиком выгоревших волос, прекратил уминать здоровенный рюкзак.
Э... Багажник не рассчитан на такие габариты. Можно его посадить на пассажирское место?
Да. Только не выкладывайте из него ничего здесь, с полицией делов не оберемся.
Эээ... Там труп твоего врага?..
Нет! Там моя форма, броня и оружие.
Шур и Глеб молча переглянулись.
Окэээй, будешь нашим охранником? Мы тебе по пути картину обрисуем. И смех, и грех.
Тут подкатила какая-то бабка с тележкой, уговаривала купить яблок. Барсик с готовностью полез за кошельком.
Куда, куда?! У нас в деревне этого добра девать некуда. Садись, поедем. Лучше бы до ночи вернуться.
Бабка всё не уходила, хватала за руки - поняла, что иностранцы. Достала придавленные, отсыревшие в полиэтиленовом мешке лепешки. "Шаптэуро! Шаптэуро!"
Слышь, ты деньгами-то не светИ... А то щас цыганята налетят, и ни хрена твоя боевая выучка не пригодится.
Че ворбэшть? Вындь, вындь-зи, ту ну ыриць мя.
Старушка схватила за запястье Шуряйку, когда он уже сел за руль и захлопнул дверцу. Как дотронулась - так отшатнулась, крестясь и плюясь. Шур дал по газам.
***
ДЕНЬ 113
***
Загадка про самурая и синего слоника.

~~~
Первую неделю Барсик слегка дичился, присматривался к соседям-сотрудникам. К Глебу, как к старшему, он неизменно обращался на "Вы". Очень вежливый, пунктуальный, собраный. Он не заговаривал первым, если его не спрашивали. Свою работу выполнял добросовестно. Не только 'охранял' моих персиков от домогательств неразумных приключенцев, но мог и полы помыть, и обед приготовить, и выручку посчитать.
С Глебом Арсений держал своего рода дистанцию, а с Шуряйкой с первого же дня допускал всяческие (фри)вольности. Нет, они не танцевали голышом на обеденном столе, но шептались, секретничали, искали даже мимолетного соприкосновения, и уже на второе утро Глеб увидел их, одетых, лежащих вместе на одной койке в трейлере. При его приходе они не расцепили нежных объятий. Коты, ять.
Арсений ничего не смыслил в начинке автомобилей и что там да как работает. Зато он прекрасно разбирался в оружии. Стрелял вечерами из учебной пневматической винтовки дробью по баночкам. У него были с собой бронекомплект, одежда защитного цвета. В форме и при винтовке он производил нужное отрезвляющее действие на горячих посетителей. Остальное уже не суть важно, что он мухи не обидит, что мама с папой прочили ему карьеру, нет, не скрипача, не ювелира, но что сын пойдет по торговому делу, ведь с отличием выдержал испытания в экономической академии... А он вот сидит посреди трансильванской глубинки, в ремонтном вагончике, в потрепаных трениках на ящике из сосновых досок, ест лепешку со сгущенкой и, вроде, вполне счастлив.

Объясни мне, пожалуйста, я дуб в этом вопросе, не удивляйся, мне не приходилось никогда создавать гулей, а как работает эта схема? Ты больше не связан с Ксафой?
Сейчас я всецело твой, я не могу быть слугой двух господ. Раз в три-четыре дня ты должен угощать меня своею кровью, взамен беря немного моей. От тебя надо совсем немного, буквально каплю.
Арсений сделал пару движений, в ритме латино, дурачился, снимая рубашку:
Се-се-сейчас, я, я, я, я хочу, хо-хо-хо-хочу тебя, ты, ты, ты, ты возьми меня!
Барсику всего-то двадцать один год. По знаку зодиака Рыбы. Глаза, волосы черные. В нерабочее время, в городе тот еще стиляга и денди, ходит в шляпе, полосатом шарфике, драных кедах на босу ногу и кофейного цвета брюках, забыла, как называется фасон? Такие восточные шальвары, узкие на икрах, свободно висящие складками между бедер. Оба уха проколоты, вдеты настоящие бриллиантовые сережки-кубики.
Он происходит из старинной фамилии (что отражено в фамилии)). В совершенстве владеет немецким и французским, а также польским. Дважды был серебряным призером по плаванию в СДЮШОР, знает самбо и еще к.м.с. по шахматам. Короче, не жених, не конфетка, а палка сыровяленой колбасы.)
Семья зажиточная. А вот с национальной принадлежностью тов.Арсения - вопрос. Его родня есть в Одессе-маме и в Ростове-папе. Вообще, наверное, он всё же из Прибалтийских немцев, если копать со времен Ледового побоища. Когда-то предки переехали в столицу Российской Империи, смешались с православными армянами (!), а в блокадном Ленинграде стали выдавать себя за евреев.))
Жаль, что ты не догадался привезти нам сюда ходя бы пару "Московских Комсомольцев" и палку колбасного фарша.
А я вам чем не комсомолец?..
Я об отечественной литературе. Страдаем без родной речи.
Я вам что угодно со смартфона могу зачитать.
Вайфая нет. Вообще зона неустойчивого приема.
Ну вот будет зима, посолите капусту, всё будет чудненько.
Надо было у тебя черно-белой пленки фудзи исо 1200 заказать из Москвы. Здесь нигде не купишь.
Так никто ж не знал, что он приедет. И собирался в страшной спешке. И только что из больницы. Были силы по магазинам бегать. Да и стОит, поди, немало. И что бы ты снимал?
Звездный купол.
Даааааа, что ни говори, а в горах в ясную погоду такая неописуемая красота.
Да мы уже за полгода красоты этой нагляделись-наелись. Ты бы портретную съемку попробовал.
А, хотите, вас вдвоем щелкну?..
К чему?
Ну... На память.
Себе?
Глеб покачал головой и пожал плечами. Вчера он спросил, не делал ли еще Молохов Барсику массаж простаты?)

***
ДЕНЬ 114
***

Что делать по утрам с трезвыми персиками? - На зарядку поставить. А где у них гнездо для штекера? - Сзади. ;-)
это ж ужасно, когда автор - в дымину, а персики - как стеклышко. Они тихонько распоясываются, пока автор не бдит. И идут купаться на водопады Владясы Морулуй (Чертов Омут))
Купание Барсика и Шуряйки в водопадах. Смотреть, как с Молохова слазит грим, а у Блюменштайна все годные для добычи крови точки тела уже в шрамах от укусов. Да, Барсик - гуль Заможского, но, в отличие от Мурзика, добровольно и осознанно. Ласково называет его почему-то "Дусенька".
Холодненькая!!
Вода по сравнению с августовским, прогретым воздухом была просто ледяная.
Ты как предпочитаешь?
Шур смерил его взглядом, усмехнулся.
Давай не будем слишком торопиться.
У Барсика шрам на внутренней стороне правого плеча. Стрижется коротко, под машинку, на коже головы под волосами видно малиновое родимое пятно. Белые пятна по всей левой стороне тела - обварился в детстве кипятком. Ушки оттопыренные. Щиколотки красивые. Мда, Влад бы на него глаз однозначно положил бы. Ни худой, ни толстый. Ни низкий, ни высокий. В самый раз. Очень загорелый, но из-за постоянной кровопотери такой задумчивой бледности.
Ты так вкусно пахнешь... Ты опрокинул на себя канистру масла иланг-иланг?
Нет. Просто не помылся с дороги. Пропотел.
На его груди, на волосках блестели стеклянно как роса капли пота и мельчайшие водяные брызги. Шур не удержался, попробовал языком терпко-кислый вкус его кожи, сначала легонько, кончиком коснулся едва-едва, потом, не отрываясь глядя снизу вверх, глаза в глаза, пошел дальше, поцеловал.
Ох, ох, а ты заводной. Право, жаль, что ты у меня не первый. Думаю, мы поладим. Можешь меня кусать, только не до смерти.
Глебу ничего не говори. Он в неведении о моей природе.
Слушаюсь и повинуюсь, мой белый господин.
Шур фыркнул и столкнул Барсика в воду.
"Вот уточка притонула, а вот и вытонула!" (с) К.И. Чуковский.
Детство в *опе играет? Взрослые вроде люди, а ведем себя как мальчишки... Я не могу сказать, что мне не нравится, как ты со мною обходителен и нежен, но по-моему период ухаживаний сильно затянулся. Рази или будь сражен. Чиво ты ржёшь?
Я? Радуюсь.
Ну и меня порадуй.
Изволь... Вот не надо физиологических подробностей и анатомического цирка. Я не заставляю. Хочешь - бери, не хочешь... Свободен.
Хорошо. Нет я именно этого хочу. Тушка такая. Сто двадцать килограммов весом. Дусенька тебе уже всё напел, не вижу резона корчить из себя невинность. И о тебе он мне всё-всё рассказал. Я вожделею тебя. Еще не видя тебя, я уже страстно ожидал близости с тобой.
Это гипноз, бро. Как бы тебе позже не раскаяться.
Ты не понял? Я тащусь от своих эмоций. Я привык жить на полную катушку. Не на сто процентов, на все двести.
Суть в том, что половые органы Молохова были гм несколько деформированы. Не сказать - изувечены. Да, тут постарался Чернокнижник еще в первые годы их совместной не-жизни. Под свой извращенский вкус подогнал. В здравом уме любителей засовывать в себя такое не находилось. Пусть даже Шуру в Моранье и сделали косметический ремонт.)
Шур прижал его к земле левой рукой, согнутой в локте, надавил на горло, почти перекрыв доступ воздуха в легкие. Оба знали, что творят. Тело само повиновалось стимулам. Сердце, казалось, разорвется, выскочит и упорхнет через рот, с еще одним хриплым стоном. Пить электричество. Несколько минут отдыха. Перевернулись. Повторили. Уже легче. Поцеловались.
=
Барсик придумал Молохову новые прозвища. Вообще, наверное, обидные, но он в присутствии кого-то третьего его так не называл и, когда говорил, всё в нем дышало любовью. 'Сосунок' и 'Теленочек'. Это надо обладать необычайным чувством юмора и смелостью, чтобы так звать пятисотлетнего вампира, лежа в его смертельных объятьях.
Витю он называл "Клопик", а Сергея - "Жук". Андрейку - "Лёд".
=
У Барсика в труселях ослабла резинка.
Надень уже приличные трусы, а то ходишь тут, светишь голой жопой.
Может, я с умыслом?
С преступным?
Сичас... Гм. Я нахожу в вещах почему-то только три непарных носка и вязаную жилетку.
На, возьми мои, нищета!
Спасибо.
Интересно, во что он в столице нашей родины ввязался, что получил две пули и вынужден прятаться по лесам-горам?..
***
Салют. Аишаааааа... У нас тут неожиданная проблема с автосервисом... Посоветуй, как быть.
Он показал ей смятую распечатку страницы новостей. Она быстро пробежала глазами написанное, улыбнулась и сказала только:
"Ого!"
Я этого дикого объявления не писал. Это всё Никки, паразит. Псих, ненормальный!.. Но надо что-то делать. Нельзя же оставлять всё, как есть.
Надоело ругаться? Напечатай из сетки красочные фото последствий. Как на сигаретах.
Так ведь это никого не остановит.
Ну напиши "Уважаемый клиент!", а дальше перечень услуг и цены, а внизу - "И НА ЭТОМ ВСЁ!!! Здесь салон интимных услуг ДЛЯ МАШИН))". На другоим листе: "вот что минимойка делает с вашим авто: до/после. Вот что она делает с вами: до/после. Если вы всё-таки настаиваете, что хотите испытать описываемые в интернетах дивайсы, покупайте и играйте у себя дома, а потом объясняйте врачам неотложки, как у вас возникли такие идиотские травмы. Если к приезду скорой помощи еще будете живы." А сверху можно Оптимуса Прайма с Бамблби запилить. И юмор, и всё на свои места становится. "п.с. Если вы рискнули - 1) не запирайтесь изнутри, 2) не оставайтесь в одиночку, 3) не употребляйте алкоголь и/или наркотики. А вообще пощадите сердце и нервы. А оно вам надо?.."
Ну, на крайняк, демонстративно захлопнуть дверь и не выходить, пока они не догадаются уехать. Цветочки всё еще выращиваешь?
Да когда мне? Я чертовски рад, что у меня нет совершенно свободного времени. Потому что, когда нормальные живые люди хотят поспать, мне приходится притворяться. Вот я ложусь, закрываю глаза - и что? Бездействие мне противопоказано. Да, я всё же устаю, не каменный. Но как Чернокнижник в своё время, снов не вижу, а которые вижу, уж лучше б не глядеть. Одно и то же.
***
ДЕНЬ 118
***
У Аиши в доме по-осеннему прохладно. Играет сборник Астуд Гильберто, джаз вне времени. От кружевной занавески, колеблемой ветром, на стенах комнаты, как в каюте корабля, золотистая рябь.
Буны сяры.
Бун вениц. Проходи, садись.
Ну, здравствуй. В этой стране вообще так запросто мертвецов в дом не пускают.
У меня на твой счет нет предубеждений. За шесть лет-то изучила тебя вдоль и поперек. Вчера свинью соседи закололи, я на пробу хочу приготовить кровяных колбасок... Будешь?
Достала из холодильника алюминиевый бидончик с вмятиной на крышке.
Мой иногда так делал.
Нет, спасибо. Я ненадолго. Что звала?
Да вот, на, держи, - достала из кармана звякнувшую связку ключей. - Это от гаража. Посмотри, что тебе понравится, всё забирай.
Ага, хорошо.
Вот еще одежда в чемодане. Неношенная. В Ляйпциге покупал. Возьми Глебу.
Шур как-то странно дернул головой. Откашлялся. Переполз в темный угол, отсел с прямого солнечного света.
Вообще-то мы больше не живем вместе.
Как так?
Мы больше не нужны друг другу. Я ему оставляю дом, дело, деньги, а сам отчаливаю. Так что машина мне как раз кстати. А вещи - нет.
Всё равно бери. Всё пригодится. Продашь. Обменяешь. Подаришь кому нуждающемуся.
Обо мне не волнуйся. Сама о чем подумываешь? Траур соблюла.
Я и не волнуюсь. Уж и задать вопрос нельзя. Мне Чиприан предложение сделал.
Который? Начальник вокзала?
Да.
Хорошая партия. А я покамест с корешем Ксафы, Барсиком, не жалуюсь, человек обходительный, но я его еще узнал недостаточно глубоко.))
Они с Аишей рассмеялись. А то ощущение такое, будто третий стул в комнате, пустой, кем-то занят.
Ладно, заберу на тряпки, мыть машину.
А это тебе от брата. Когда ездила в Питер по делам, дал, да я забыла, завертелась.
Это была маленькая чайная мельхиоровая ложечка с гравировкой "Саша".

======================